воспринимать как свою команду. Но у них ответных чувств, уверяю тебя, не возникло. Там, на палубе, они готовы были пустить тебя в расход, ни у одного рука бы не дрогнула.

– Вообще говоря, трудно их за это осуждать. Когда тебя повторно подставляют по-крупному…

– В любом случае с заданием ты справился.

– Но я ведь не нашел предателя. Или это были поиски черной кошки в темной комнате при полном ее там отсутствии?

– Я знал, что ты пойдешь на кладбище. Еще раз повторяю: не по своей воле мне пришлось скрыть часть правды.

– Я могу спросить?

– Конечно. Любые вопросы, особенно о прошлом.

– Как «карьерщикам» пришло в голову выйти в таком деле на контакт с ФСБ?

– Это долгая история. Она началась еще при Горбачеве, когда наверху поняли, что те же самые яйца Фаберже – наше наследие, а не дорогие царские безделушки. Одно из яиц тогда находилось в распоряжении «Carrier», и его собирались выставить на аукцион «Сотбис». Было решено заранее начать переговоры и выкупить яйцо, не дожидаясь аукциона. Кому это доверить?

– Риторический вопрос, – кивнул Сиверов.

– Вот именно. Потом стало модным выражение «искусствоведы в штатском». У нас, конечно, были искусствоведы в кавычках, но были и люди со специальным образованием, которых потом взяли на работу в КГБ. В «Carrier» увидели, что мы не монстры, что мы не вербуем любого западного гражданина. Конечно, никто в фирме, за исключением большого начальства, не знал об этом взаимном уважении. Потом, уже в эпоху Бориса Николаевича, было несколько взаимных услуг, никак не связанных с политикой. Мы постарались, чтобы их здешний магазин не оказался ни под «красной», ни под бандитской «крышей». Они помогли выйти на след еще пары пасхальных яиц в частных коллекциях. В конце концов, когда настал деликатный момент, они не захотели довериться никому, кроме нас.

– Идею ограбления подкинули Вождю, когда стало ясно, что он возьмет в дело Шестакова?

– Совершенно верно. У фирмы начались проблемы на европейском рынке, конкуренты стали обходить слева и справа. Им срочно нужна была громкая реклама, а обычные рекламные компании себя уже исчерпали.

– Полиция ничего об этом не знала?

– Конечно, нет. Даже пан Ярослав. Для полиции одна банда перехватила у другой добычу, а на самом деле драгоценности вернулись к хозяевам. Как ты правильно догадался, низкая сумма страховки предназначалась именно для того, чтобы ее выплатили без судебного разбирательства и копания в деталях.

– Так все это было вопросом чистой любезности?

– Был у нас и свой интерес: ликвидировать Вождя. Он умудрился здорово насолить одному из тогдашних близких к Кремлю олигархов. Насколько мне известно, влез в его виллу на Лазурном берегу. Здесь, в России, он не появлялся, поэтому за помощью обратились к нам. Просто разыскать его и убить было не лучшим выходом. Он обретался большей частью в Бельгии, Голландии или Дании – в таких странах, где полиция работает дотошно, не торопясь. Они могли найти ниточку, связать это убийство с нами. Поэтому обращение «Carrier» пришлось как нельзя кстати.

– Внедриться в банду доверили такому сотруднику, как Шестаков? Он же никогда не был на хорошем счету.

– Миша был ценным сотрудником, просто работал иногда под чудика даже среди своих.

– Вот почему от него терпели фокусы, – Глебу вспомнились обстоятельства двух своих встреч с Шестаковым. – Как же его угораздило так оплошать напоследок?

– Мы все тогда рвали и метали. Экспертиза показала, что ему выстрелил в спину кто-то из своих. С гарантией девяносто процентов это был Вождь. Наверное, чуть раньше закрался червячок сомнений, а потом, когда началась пальба, Вождь успел сделать свое дело. Каждый из банды думал под пулями только о своей шкуре, вот почему никто ничего не заметил. Краем глаза просекли, что Глюк упал, только и всего.

– Ясно, – Глеб расцепил пальцы рук.

– Теперь о другом. Тебя в Сочи видели, но можешь не волноваться, прикрою на все сто.

– Помогите девочке, дочке Селиванова. Ее больше всех жаль.

– Уже помогли. Она увлекается танцами? Это дорогой вид спорта – наряды, поездки на соревнования. Иру будет спонсировать фабрика, где работает мать. Сколько потребуется, столько и будет спонсировать.

– Теперь насчет подъема тел. Я обещал брату Гайворонского, что покажу место. Но вы ведь не очень заинтересованы, чтобы «Апсны» отыскался на глубине.

– Не надо было ничего обещать. Пускай сидит и занимается своим бизнесом. Получит он своего брата, когда все успокоится. И остальные получат тела. Ершова похороним за счет государства и не как-нибудь, а как положено. Харитонова по всем православным канонам. Только не сейчас, сейчас не надо там на дне ничего ворошить.