его родственницей и набросил пальто на ее плечи во время их свидания. Так, мол, домой она и ушла, а свое пальто он ей подарил.

– Расстались? – спросил Денис и улыбнулся, поняв, что сморозил глупость.

– Определенно, – насмешливо взглянул на него Эдик. – Но на пальтишко я бы взглянул, если честно.

– Обман же, наверное, – сказала Катя.

– В мире вообще осталось очень мало чего-то настоящего, – тут же отреагировал Эдик. – А вы, прошу прощения, просто поболтать зашли или будете прицениваться?

Катя тихонько пихнула Дениса локтем в бок, и он вынул из рюкзака пакет.

– Принесли вот.

– Что это такое? – не прикасаясь к пакету, спросил Эдик.

– Здесь то, что мы нашли в новой квартире. Вообще-то она совсем не новая, мы просто переехали в старый дом, а там был шкаф, вот в нем и обнаружили тайник, а там был только этот сверток. Он в пакете, – протараторила Катя.

– Ну, типа того, – добавил Денис.

– Ой, а мы ведь не сказали самое важное, – вспомнила Катя и посмотрела на хозяина магазина. – А как вас зовут?

– Эдуард, – ответил Эдик, аккуратно разворачивая сверток. – Что вы хотели сказать?

– Вам должна была звонить моя мама. Она врач, но вы лечитесь у ее коллеги, а он…

– Не продолжайте. Я помню, – оборвал ее Эдик.

После Катиных слов о маме он вспомнил звонок, на который ответил несколько дней назад. О появлении ребят он был предупрежден и, конечно, согласился их проконсультировать.

Обрывок газеты он пока что отложил в сторону. Старая, грязная, пожелтевшая бумага с отпечатанной на ней давнишней датой. Все это интересно, но что за тряпичный кусок в нее был завернут?

– Могу я это забрать на минуту? – спросил он, подняв голову. – Мне нужен свет, а лампа в подсобке.

– Конечно. Мы подождем, – согласилась Катя.

Предмет изучения ни разу не заинтересовал Эдика, так как за годы торговли предметами старины он насмотрелся на всякое и уже на глаз отличал ценное от ширпотреба. Второго было в сотни раз больше, и именно от обилия совершенно не интересных ему «находок» Эдик давно устал. Кто только к нему не обращался! Кто только не притаскивал в его магазин коробки с хламом, доставшимся в наследство! И почти каждый претендовал на звание владельца чего-то особенного, эксклюзивного.

Эдику же хватало только одного взгляда на вещь, чтобы определить ее важность и нужность, но, как правило, все, что его просили оценить, не стоило ни гроша. Такую способность отличать настоящее от поддельного он получил не от рождения, а благодаря долгому и кропотливому изучению множества научных трудов и статей экспертов, ученых и тех, кто сумел превратить свое хобби в дело всей жизни. В их числе были историки, архитекторы, искусствоведы, реставраторы и даже кузнецы.

Получив от Мигунова антикварный магазин, Эдик поначалу не знал, что с ним делать. Хотел даже продать ‒ настолько ему был противен родительский привет с того света. Однако тот же Мигунов настоял на том, чтобы Эдик поступил на истфак, а когда тот заупрямился, то завалил его специальной литературой ‒ и тут оно вдарило именно туда, куда было нужно. Поначалу молодой и неопытный владелец магазина заинтересовался, а потом что-то как-то перестроилось в его сознании, и он превратился в прилежного ученика. Мигунов не оставлял его, давал множество советов, снабжал каталогами, заставлял посещать аукционы и внимательно просматривать объявления о продаже винтажной продукции. И Эдик, наконец, и сам понял, чего от него хотят. Сопоставив полученные знания со своим талантом продавать, он успешно вторгся в стройные ряды охотников за ценностями, где в скором времени занял и свое выстраданное, но законное место.

Но сейчас, водя над шелковым лоскутом лупой, он немного потерялся. Несомненно, то, что принесли посетители, имело некую ценность, но вот какую? Это был носовой платок, в этом Эдик не сомневался. Пожалуй, жемчуг, который его украшал, мог бы рассказать о себе немного больше, но Эдик не слишком хорошо умел «читать» штуки в виде оформления. Больше всего его заботили те предметы, на которых все это крепилось, а остальное он считал не слишком важным. Но сам носовой платок действительно был старинным. Пожалуй, ему можно было дать не сотню лет, а поболее…

– Шелк и жемчуг, – пробормотал Эдик, выключая лампу. – И газета, которой больше века. Интересная парочка.

Он всмотрелся в ткань еще раз ‒ теперь уже с пристрастием. Платок, несомненно, раньше принадлежал человеку, у которого с деньгами было все в порядке, об этом говорило наличие жемчуга довольно неплохого качества, подвергнутого тщательной обработке. Стежки, которыми он крепился к ткани, ранее Эдику не встречались, но этот факт его нисколько не встревожил. Все и обо всем знать невозможно, для того и существуют всякие экспертизы.

Чем дольше Эдик рассматривал платок и обрывок газеты, тем яснее становилась картина: в феврале 1917 года, после победы большевиков Россию покинуло огромное количество людей, имевших в запасниках ценные вещи. Многие попытались спрятать богатство, чтобы позже вернуться за ним. Похоже, этот платок был слишком хорошо спрятан бывшим владельцем, если, конечно, ребята не наврали о том, что обнаружили его в специальном тайнике в шкафу. Его не просто так спрятали, а хотели сохранить до лучших времен. Возможно, даже планировали вернуться за ним, но не сложилось.

И все-таки некоторая странность присутствовала, она сразу же бросалась в глаза ‒ шелковый платок был обшит жемчугом лишь с трех сторон. Симметрия в расположении украшений вроде бы присутствовала, но была незаконченной. Будто бы тот, кто занимался вышивкой, был вынужден прервать работу и больше к ней не вернуться.

«Артефакт, – заключил Эдик. – Знать бы, откуда ты взялся и как тебе удалось так хорошо сохраниться».

Он расправил плечи и задумчиво посмотрел в сторону двери, за которой располагалось помещение магазина.

Вот же черт. И что теперь делать? Выкупить платок у клиентов? Но они наверняка не дураки и сразу поймут, что их находка представляет интерес. Поэтому могут заломить за него приличную цену, а то и вовсе отказаться от продажи. А если платочек стоит немалых денег? А что, если он вообще ничего ценного собой не представляет?

Эдик моментально утонул в сомнениях, что случалось с ним крайне редко. Обычно он с лету мог определить примерную стоимость предлагаемого товара, но тут будто бы споткнулся и застыл на месте.

Необходимо что-то решать. И как можно скорее.

Эдик вышел в зал и застал интересную сцену: Катя, примерив широкополую шляпу, позировала, а ее друг все это безобразие аккуратно документировал, делая фото на свой телефон.

– Этой шляпе больше двухсот лет, – небрежно заметил Эдик. –