* * *

Тому, что произошло с субмариной «Адмирал Макаров», имелось свое объяснение. Чудесные происшествия, мистика, морские чудовища — это выдумки людей. Все в этом мире имеет свою реальную научную основу. Но некому было подсказать, оставить воспоминания о собственных ощущениях во время подобных катаклизмов. Почему? Да просто никто не выжил, встретив цунами в открытом море на мелководье.

Извержения подводных вулканов не научились точно предсказывать даже вулканологи с сейсмологами. А ведь это люди, изучающие природу раскаленных недр земли на профессиональном уровне. Тем более не годились в предсказатели ни КП Балтфлота Российской Федерации, ни любимый руководитель Северной Кореи Ким Чен Ир, ни президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад.

Не зря настораживал и российских, и иранских подводников, и северокорейских моряков странный вид моря этой ночью. Удивительное спокойствие и таинственное свечение, явственный запах сероводорода, а потом короткая, быстро утихшая буря…

То, что акустик «Адмирала Макарова» обозначил как «неидентифицируемый шум природного происхождения», а командир подлодки как «звук проснувшегося подводного гейзера», на самом деле было предвестником катастрофы. Это со дна океана через тектонические трещины уже вырывались струи раскаленного газа, вода буквально кипела возле них, сероводородные пузыри вырывались на поверхность, океан бурлил, как поставленная на огонь кастрюля. Рыба, попавшая в эти смертоносные струи, мгновенно сваривалась.

Цунами всегда возникает неожиданно. Когда на дне сдвинулись от напиравшей на них магмы скалы, когда пошел первый выброс огненной массы, то на гладкой поверхности океана буквально возник огромный холм из кипящей воды. Он возвышался метров на пятьдесят, а затем кипящий, извергающий пар, медленно осел.

Многие люди наверняка развлекались тем, что бросали в пруд камень и наблюдали за тем, как концентрическими кругами расходится от него рябь. Увлекательное занятие. Примерно то же произошло и с извержением подводного вулкана. С той только разницей, что волны измерялись не сантиметрами, а десятками метров. Абсолютно беззвучно тридцатиметровая стена воды покатила от эпицентра вулканического извержения. Гладкий, словно полированный вал со скоростью шестьдесят узлов мчался смертоносным расширяющимся кольцом. Но только с виду он казался монолитом. На самом деле его завихрения, водовороты уходили в глубину до двадцати метров. В них уже кружили, мчались вместе с валом рыбы, акулы — ничто живое не могло вырваться из его цепких объятий. Когда цунами накатывало на риф, то вода тут же показывала свою силу. Она вспенивалась, с грохотом обрушивалась на пористые скалы, ломала их и неслась дальше, увлекая с собой обломки. А сверху вновь все казалось тихим и спокойным.

Если бы мини-субмарина «Адмирал Макаров» находилась на глубине пятидесяти метров, то огромная волна просто прокатилась бы над ней, не причинив ни малейшего вреда. Она пронесла бы над российскими подводниками и обломки скал, и выдранные с корнями водоросли, и запутавшихся в них морских обитателей. Но кто же знал, что так будет? Подлодка с выдвинутыми перископом и гидравлической антенной зависала всего в семи с половиной метрах от поверхности.

Первым приближение гигантской волны заметил вахтенный северокорейского научно-исследовательского судна «Слава героям». Сперва он не желал верить своим глазам, посчитал увиденное оптическим обманом. Линия горизонта внезапно искривилась. Отражения в морской воде редких, пробивавшихся в разрывах облаков, звезд пришли в движение.

«И этого не может быть», — промелькнуло в голове у вахтенного.

Докладывать о таком сверхъестественном феномене капитану было рискованно. Единственно правильное коммунистическое учение было пронизано материализмом, и сообщение о всяческих неопознанных летающих объектах, морских духах и полтергейсте могло окончиться для наблюдавшего их лагерем трудового перевоспитания. Вахтенный застыл, вглядываясь в темноту. У него не было прибора ночного видения. Да и что бы он дал? Ведь температура воды была одинаковой что на спокойных участках, что на волне. К тому же он знал — за морем наблюдает не только он: сонары, эхолот, локатор «прощупывали» океаническое пространство вширь, вглубь и в направлении неба на десятки миль. О том, что надвигается цунами, вахтенный сообразил слишком поздно. Правда, он успел еще вызвать капитана по переговорному устройству.

Блестящая, словно отлитая из темного бутылочного стекла, волна вздыбилась, накатилась из темноты и обрушилась на судно. Антенны, мостик, верх надстройки смело одним ударом. Всех, кто находился на палубе, словно языком слизало, бросило за борт. Даже не успели мелькнуть головы барахтающихся в воде людей. Их всех мгновенно потянуло вниз гигантским завихрением, доходящим до самого дна. Судно перевернулось килем вверх, а затем исчезло в пене.

Часть команды иранской субмарины, не занятая на постах, прогуливалась по палубному настилу. За морем следили только акустик и оператор сонара, все ожидали, когда начнется напряженная разгрузка-выгрузка. Мощные вентиляторы гнали застоявшийся воздух из нутра подлодки, заменяя его свежим. Но дышать от этого в отсеках не становилось легче. Анализаторы показывали запредельную концентрацию сероводорода. Корейское судно исчезло с горизонта внезапно. На его месте вдруг возник огромный белый бурун. Старая дизельная субмарина тревожно качнулась.

— Смотрите! — крикнул кто-то из членов экипажа.

Небо на юге закрывала зеркальная водяная стена, в которой продолжали отражаться звезды. Обычно подводники — самые дисциплинированные и управляемые из всех флотских. Постоянный риск в дальних походах приучил их не терять головы. Даже без приказа, без команды все бросились к распахнутому люку боевой рубки. Но никто не успел добежать. Субмарина предательски наклонилась, несколько человек полетели в воду. Те, кому удалось удержаться на настиле, цеплялись пальцами за отверстия в частой стальной решетке. Иранскую подлодку стремительно начало поднимать к небу. Еще несколько человек оказались в воде. Находившиеся внутри корпуса спешили к металлической лестнице, чтобы задраить люк. Но подлодку уже бросало из стороны в сторону, словно какой-то великан схватил ее и принялся трясти. Срываясь с металлических ступенек, постоянно приговаривая «шайтан», командир, уже не надеясь на экипаж, карабкался к заветному люку. Пару раз так тряхнуло, что он разбил себе в кровь лоб о металлические поперечины. Но желание жить, желание спасти боевой корабль и экипаж были сильнее стихии. Когда командир-иранец находился уже в одном метре от заветного люка, подлодка накренилась еще больше, и в отдраенный люк хлынула вода.

Против многотонного потока командир был уже бессилен. Его буквально смыло с лестницы. На центральном посту еще барахтались в стремительно прибывающей воде подводники, но их судьба уже была предрешена. Вскоре все пространство центрального поста было заполнено водой. А в задраенных отсеках экипаж еще пытался бороться, если не за живучесть боевого корабля, то хотя бы за собственную жизнь. Но тяжелая подлодка была щепкой в руках мощной стихии, ее вращало вокруг оси. Баллоны со сжатым воздухом сами вырывались из рук подводников и становились смертоносным оружием. Они, как снаряды, летали по узким отсекам.