жилья. Пообещала себе заняться переездом следующим утром, положила книги и конспекты на стол. Переоделась в чистое, переплела косу и пошла к шепчущей роще, которая теперь выглядела еще хуже.

- У тебя раньше хвост был другой, - заметила я, едва воюн показался передо мной.

- Да? Уже есть? Есть полосы? - завертелся вокруг своей оси зверек. - Какая? Какого цвета? Ты хорошо видишь? Где, где, где?

- Да остановись ты, - присела я возле него и подхватила за тельце. Провела ладонью вдоль позвоночника и повернула хвост так, чтобы он смог рассмотреть: - Вот, голубая полоса.

- Ветер! Я владею ветром! - навострил уши малыш, высвободился из моих рук и запрыгал от счастья. - Человек, теперь я стал сильнее. Я обладаю ветром. Ты рада? Ты рада, мой человек, рада?

- Да, я очень за тебя рада.

- Это потому, что я щит держал над тобой. Жадина-сипряд его не пробил, и появилась стихийная отметка. Я стал сильнее!

Его голос еще долго был слышим. Он прыгал вокруг меня, прятался в ближайших кустах, лишенных листьев, выбегал обратно, вилял передо мной хвостом, снова скрывался в недрах дикого сада и возвращался. Бегал туда-сюда, ловил своих летяг. Приносил мне кости, сам же их сгрызал. Лежал у ног, ожидая похвал, и снова уносился прочь, чтобы подкрепиться.

Вот она, чистая радость.

Я сидела возле ствола дерева, вдоволь поделившись с рощей эмоциями с прошедшего турнира, ждала очередного появления воюна, как вдруг услышала:

- Ну как, бродяжка, готова говорить мне «да»?

Глава 9

Шай выглядел загадочно. Вроде бы привычно идеальный, в белоснежной рубашке, подчеркивающих крепкие ноги синих штанах и блестящих чистотой ботинках, с безупречно уложенными светлыми волосами, с нашейной повязкой, толстой матерчатой курткой, вышитой по краям серебром. Словно не в рощу шел. Но еще присутствовал дикий блеск в глазах и тянущиеся вверх уголки губ. Очаровательное несоответствие с холодной величественностью всего образа.

Я разочарованно опустила взгляд, ведь вновь поймала себя на любовании принцем, и отрицательно покачала головой.

- Мне не доставляет удовольствия выпрашивать свое же желание, бродяжка, - он коснулся костяшками пальцев моего подбородка, и я спешно отступила. - Ты была готова на все, что же изменилось? Или твои слова - пустой звук?

- Пятьдесят, - сказала я и поджала губы. - И мое «да» не будет значить, что я стану что-то делать. Просто ответ.

- Я большего и не просил. Но не пятьдесят, только девяносто девять. Мы не на рынке, чтобы торговаться.

«Воюн, здесь посторонний. Не показывайся», - вспомнила я о малыше и, собрав пальцы в кулак, решительно подняла голову.

Это всего лишь слова - они ничего не изменят. Знание моих потаенных желаний ничего не поменяет между нами. В ответ на опасные вопросы я так или иначе не скажу правду, а все остальное не будет иметь значения. Нечего даже опасаться.

- Спрашивай.

- Э-э, нет, бродяжка, - покачал головой наследник и достал из внутреннего кармана платок.

Разорвал его надвое, колдовством соединил так, чтобы получилась неровная лента и шагнул ко мне, протянув руки. Вот только я снова отступила.

- Не доверяешь?

- А должна?

- Не бойся, это будет маленький сюрприз.

- Не люблю сюрпризы, предпочитаю все видеть и знать наперед. Мало ли, что у тебя в голове творится.

- Ты сейчас не чувствуешь азарта? - выгнул брови Шай и снова шагнул ко мне - пришлось пятиться. - Не хочешь попробовать, узнать, куда я тебя заведу?

- Нет.

- Ай-яй, не слышу правильного ответа.

- Нет, принц, я не хочу. Я опасаюсь тебя и всего, что с тобой связано. А лишать себя одного из органов чувств - это глупо. Ты просил ответы, вот они. Нет, нет и нет.

Шай уронил руки, склонил голову на бок.

- Так не интересно.

- Мне вполне нормально, я не нанималась развлекать особ аристократических кровей. Смирись уже и спрашивай. Или дай пройти, я закончила здесь и с радостью пойду спать.

Принц все-таки не пропустил меня. Посмотрел настолько пронзительно, что под кожей появилось покалывание, захотелось стать в несколько раз меньше и для надежности спрятаться за ближайшим кустом.

- Пожалуйста, - внезапно выдал он.

От удивления у меня приоткрылся рот. Я даже хотела уточнить, не послышалось ли, но быстро отошла от шокового состояния и просто вопросительно выгнула брови.

- Доверься мне, прошу. Я хочу сделать тебе сюрприз. Обещаю, что не пострадаешь ни морально, ни физически.

- Л-ладно, - согласилась я больше из-за неожиданности услышать от аристократа подобные слова, чем от настоящего желания выполнить просьбу.

Опасливо проследила за обогнувшим меня принцем. Сильнее сжала кулаки, когда моей щеки коснулась белая ткань платка и оказалась на глазах, отозвавшись легким давлением на затылке. На мои плечи легли чужие руки. Я сжалась вся, но сдержалась от высказываний.

- Расслабься, - мягкое возле самого уха, и по спине побежала волна приятного покалывания.

Шай развернул меня к дикому саду, подтолкнул вперед, скользнул ладонью вниз и, разжав мой кулак, переплел наши пальцы. Все казалось диким и неправильным, но я сама согласилась. Не отступать ведь в самом начале, не узнав причины, по которой мне пришлось шагать вперед с повязкой на глазах.

- Ты далеко заходила в рощу?

- Нет.

- Она тебе много показывала?

«Мой человек!»

Я высоко поднимала ноги, ступала осторожно, боясь зацепиться и упасть. Слышала шорох листвы над головой, далекое уханье фуки, треск веток при каждом шаге. А еще остро чувствовала жар чужой ладони. И это сбивало с мыслей больше всего.

- Думаю, что нет. Поляну, арку, животных.

- Ты соврала, когда рассказывала про сипряда? - резко сменил Шай тему разговора.

Я поджала губы, не желая отвечать. Двигалась за принцем, старалась подмечать малейшие изменения в пространстве, чтобы в критической ситуации успеть среагировать.

«Мой человек, я рядом».

- Бродяжка.

- Да, соврала. Доволен?

- К чему была ложь? Я не слепой, и видел, что в прическе Лорин нет ни одной шпильки, к тому же не любит она их. Зачем преуменьшать свои заслуги? Осторожно, - положил он ладонь мне на голову и надавил, заставив пригнуться.

«Человек, тебе помочь? Развязать глаза. Я немножечко владею воздухом, могу попробовать».

«Не надо. Лучше иди поешь».

«Я не могу оставить тебя одну, я защитник и должен приглядывать за своим человеком. Я уже не сильно голодный».

«Все хорошо, не