В 1920 году, выполняя требования Версальского договора, немцы разобрали PL 27, а завод, где он был построен, переориентировался на сугубо гражданскую продукцию. Когда в середине 1931 года посланцы Гольцмана разыскали наследников дела Парсеваля[47], те выпускали небольшие гражданские самолёты, воздушные шары и надувные лодки, а в 1929–1930 годах также построили несколько полужёстких дирижаблей объёмом не больше 2,6 тыс. кубометров – один из них носил на оболочке ту самую рекламу шоколада «Трумпф»[48].

У фирмы запросили условия на разработку силами её конструкторского бюро в Германии проекта полужёсткого дирижабля объёмом около 10 тыс. кубометров, с одновременным обучением советского персонала. Изготовить и собрать дирижабль требовалось уже в СССР с участием немецких специалистов. Немцы почти согласились, оценив свою работу в 600 тыс. марок, что вполне устраивало советскую сторону в качестве отправной точки, и переговоры продолжились.

Однако к этому времени, похоже, Москва уже склонилась в пользу Умберто Нобиле. Какие именно соображения способствовали такому выбору – можно только предполагать.

По качествам парсевалевский корабль PL 27 едва ли уступал «Норвегии» и «Италии». В послужном списке «немца» не было ничего особенного; у «итальянцев» имелся впечатляющий трансполярный перелёт, но и не менее известная катастрофа. Для сравнения их безаварийности, экономичности и прочих качеств не хватало налёта, статистики.

Не исключено, что против сотрудничества с немцами сработали перемены во внешнеполитическом курсе Германии с неясными перспективами для двусторонних отношений. Однако, несмотря на явственное ощущение этих процессов, никто в советском руководстве тогда не предполагал, насколько радикальными они окажутся и к чему приведут. Достаточно сказать, что уже в январе 1933 года, за несколько дней до занятия Гитлером поста рейхсканцлера, Гольцман всё ещё продолжал рассчитывать на техническую помощь «Люфтшиффбау Цеппелин» в рамках второго пятилетнего плана дирижаблестроения[49]. А его преемник Уншлихт упоминал о такой возможности в записке Сталину даже в июне 1934 года, когда уже была разгромлена германская компартия, а Гитлера со товарищи советская пресса именовала не иначе как фашистскими поджигателями войны[50].

С немецкой стороны выступала безликая «фирма», а Нобиле был живым человеком, к тому же готовым жить и работать в СССР, где он был бы всегда рядом, в двух шагах от Кремля, под рукой.

Итальянец привлекал и чисто экономически: согласно предварительным договорённостям, вся его группа обходилась бы Стране Советов не дороже 40–50 тыс. долларов в год, включая заработную плату, квартирные и прочие расходы[51].

Наконец, Нобиле был популярен благодаря участию в арктических экспедициях в качестве капитана дирижабля, в том числе и за счет его усилий по продвижению собственной персоны в средствах массовой информации. Кто такой Август фон Парсеваль – помнили специалисты, кто такой Умберто Нобиле – знали все.

Первый советский мягкий дирижабль «Красная звезда». 1921 год

Дирижабль в полёте над зданиями Высшей военно-воздухоплавательной школы на Волковом поле в Петрограде (Ист. илл. 15)

Дирижабль «Красная звезда» у эллинга на Волковом поле. 1921 год (Ист. илл. 15)

Дирижабль «VI Октябрь» выводят из эллинга. Ноябрь 1923 года (Ист. илл. 15)

Газонаполнение оболочки дирижабля «VI Октябрь» в эллинге на Волковом поле. 15 ноября 1923 года (Ист. илл. 15)

Монтаж нижнего стабилизатора к оболочке дирижабля «VI Октябрь». 15 ноября 1923 года (Ист. илл. 15)

Пробное газонаполнение оболочки дирижабля «Московский химик-резинщик» на московском заводе «Каучук». 1924 год (Ист. илл. 3, 15)

Дирижабль «Московский химик-резинщик» выводят из эллинга на Волковом поле в Ленинграде. 1925–1926 годы (Ист. илл. 15)

Члены общества «Аэроарктик»: Эрнст Кольшюттер, Фритьоф Нансен (председатель), Вальтер Брунс (генеральный секретарь). 1926 год (Ист. илл. 9)

Плакат «Возродим воздухоплавание». 1924 год