— Дорогая, — говорил он. — Если хочешь вернуться в школу или не работать вообще, только скажи. Я постараюсь подарить тебе такую жизнь, которую ты захочешь.

— Нет, Сень, мне нравится работать с Вероникой. Я еще не чувствовала такой значимости каждого своего усилия! Но спасибо, что предложил.

— Хорошо. Лишь бы тебе нравилось.

Настя наконец-то ощущала неподдельный интерес близкого человека к своему занятию, к проблемам и делам. И твердую уверенность в том, что любое решение вызовет только поддержку. На такую же поддержку она всегда была готова и сама.

И только за день до знаменательного события ее сорвало в непонятном направлении. Подтолкнуло к странному поступку неосознаваемыми тревогами и лежащим без дела телефоном.

Он ответил на третьем гудке.

— Настя? Подожди минуту, я как раз выхожу туда, где потише.

— Артём, а я завтра замуж выхожу.

— Да ладно! Неужели за моего отца? Но я тебя мамой звать не буду, можно? — он смеялся.

— Даже и не знаю! Только я выхожу за Сеню.

— А-а. Он был у меня вторым вариантом! Поздравляю, подруга, он отличный парень!

— Спасибо.

— В июне привезу вам подарок.

— Магнитики?

— На этот раз что-то посолиднее… Один огромный магнитище!

— Буду ждать.

— До встречи, Насть! Поздравляю еще раз!

— Спасибо.

Настя и сама не знала, зачем звонила ему. Наверное, хотела получить поздравления от друга. Ну и потратить лишние деньги на дорогущий роуминг.

* * *

Жить с Сеней оказалось приятно и просто. У него была однокомнатная квартирка в центре — им двоим пока хватало. Сам Сеня был чистюлей, а Настя постепенно привыкала в одиночку, без поддержки извечной женской массовки, заниматься хозяйством. Утром — завтрак на двоих, вечером — ужин, а потом в обнимку — просмотр телевизора. Их отношения сильно изменились, стали глубже и лучше. Наверное, Настя попросту перестала воспринимать его как чужого, потому-то и разглядела во всей красе. Заниматься сексом с Сеней она давно привыкла, но секс с родным мужем, с которым ты навсегда и прочно, — это уже интимность другого порядка. Каждый день для Насти становился открытием самой себя.

И визиты к матери приносили только удовольствие, да и та говорила теперь не просто со своей дочкой, а с дочкой, которая приходит к ней из собственной семьи. Это сразу упростило их взаимоотношения — попробуй-ка, такой укажи на юбку! У нее есть муж — пусть он и решает, нравится ему юбка или нет. А материно дело остается только радоваться да внуков ждать.

Свадьба огорчила только Веронику — и та даже не могла толком объяснить причину. Наверное, ревновала, как и все дети. Боялась, что теперь Настя отдалится? Но Настя не собиралась. Поэтому и Вероника со временем успокоилась. И даже «крепостные» стали относиться к Насте иначе — видимо, раньше тоже подозревали, что она имеет виды на хозяина или его непутевого сынка, с которым так очевидно для всех сдружилась. Скажите-ка только, как много вопросов во взаимоотношениях решается только блестящим колечком на пальце!

В середине июня приехал Артём, но обещанного подарка так и не привез. Настя и не удивилась, что он об этом позабыл. И в тот же день укатил с друзьями в Сочи. Они с Настей даже не встретились, только через Веронику приветы друг другу и передали. Во время морских приключений сломал ногу, поэтому задержался в Сочи до конца лета. Наверное, специально для этого и ломал.

Теперь Настя уже и не могла вспомнить, почему так быстро начала считать его другом — они даже почти и не общались. Разве друзья хотя бы изредка не созваниваются? У Артёма весь мир крутился в бешеной пляске, а у Насти жизнь текла спокойно и размеренно. Они ненадолго совпали в месте и времени, но потом снова разошлись по своим координатам. Чем больше проходило времени, тем более странным и мимолетным казалось их знакомство.

А потом он позвонил посреди ночи. Насте пришлось тихонько выбраться из постели, чтобы не разбудить Сеню, и устроиться на кухне.

— Ты чего? Случилось что?

— Нет. Просто захотелось с кем-то поговорить. Можно это будешь ты?

— Можно. Ты пьян?

— В умат.

— Понятно. Как нога?

— Гипс снимут на следующей неделе.

— Врешь?

— Вру, конечно. Сняли две недели назад.

— Когда приедешь?

— Как только снимут гипс.

Настя тихо рассмеялась, но потом уточнила серьезно:

— Артём, у тебя все в порядке? Ты бы не стал мне звонить просто так.

Он оговорил сухо и тихо, выдерживая длинные паузы:

— Все в порядке. Просто я не вижу смысла.

— В чем?

— Ни в чем. А он вообще есть, Насть?

— Есть. У меня он есть. Тебе нужно найти свой.

— Семейная жизнь так хороша?

— Лучше, чем я могла себе представить.

— Я тогда на Эльзе женюсь. Она классная. И я классный. Нам надо срочно пожениться.

— Женись, если хочешь.

— В октябре. А в ноябре родим детей. Двойняшек.

— В этом плане какая-то ошибка. Сейчас уже август, до ноября этого года никак не получится.

— Не сбивай меня с мысли, подруга! Я в кои-то веки что-то спланировал.

— Ну, тогда дерзай.

— А у вас когда появятся двойняшки?

— Мы об этом пока не думали.

— Глупо. Ты уже старая, муж твой совсем старик. Не успеете.

— Справимся.

— Окей. Можно, я завтра тебе позвоню?

— Звони. Но желательно не так поздно.

— А что? У тебя Сеня ревнивый?

— Понятия не имею. Я ему повода не давала.

— Если бы был ревнивым, то нашел бы повод.

— А ты ревнивый?

— Нет. Но если бы моей жене по ночам звонил такой, как я, то я бы заплакал.

— Не волнуйся, Артём. Таких, как ты, больше нет.

— К счастью для всех.

— Точно.

— Точно.

— Пока.

— Пока.

Больше он не звонил. Но даже такой, короткий и пустой разговор, свел Настины мысли к одному руслу. Только после этого она задумалась о том, почему пьет противозачаточные, почему ни разу не обсудила с Сеней возможность беременности? Ей только исполнилось двадцать пять — еще не время спешить. И к тому же была Вероника, которую Настя не имела права оставить. А вдруг это тоже был щит? Такой же, как для Александра Алексеевича работа. Щит от мыслей, от решения, к которому она пока не готова. Почему же она, так любящая детей и всегда мечтающая о своих, вдруг испугалась?