Круговорот всех этих мыслей ослабил наблюдательность Гровера. Он забрался довольно высоко, тропинка заметно сузилась, и время от времени путь мальчику преграждало упавшее дерево или разросшийся куст. Но Гровера это не останавливало — он знал, где находится, но все–таки не забывал внимательно смотреть под ноги. Увлекшись дорогой, поначалу он не заметил, как в густой растительности кто–то движется выше по склону. Через некоторое время Гровер вышел к тому месту, где тропа поворачивала вдоль русла ручейка. Добравшись до конечной точки намеченного маршрута, он остановился и вдруг услышал хруст веток, словно кто–то пробирался через кусты.

Гровер замер и, осторожно повернув голову, заметил вдалеке какое–то светлое, почти белое пятно. Оно двинулось и остановилось, снова двинулось и затем исчезло. Мальчик постоял минуты три–четыре, больше ничего не услышал и пошел к кромке воды, где сел на валун.

Кто же это мог быть? Может, огромная белая птица вроде аиста? Но что делать аисту в лесу? Уж не призрак ли это? Но в призраков Гровер не верил.

Тогда, может быть, это шатается бродяга, о котором говорили в Йонвуде? От страха у Гровера по спине пробежал холодок. Может, террорист затаился, чтобы кого–то похитить? «Дайте мне миллион долларов на финансирование моей террористической организации, а не то я изрублю этого мальчика на куски и развешу их по деревьям».

Гровер обхватил руками колени и нагнулся к бегущей воде, глядя на то, как ручей тащил с собой листья и маленькие веточки. Мальчик застыл в этой позе, гадая, что бы он сделал, если бы террорист внезапно вышел из–за дерева и схватил его. Оптимальный вариант, конечно, носить с собой змею, желательно ядовитую, чтобы испугать ею террориста и успеть убежать, а иначе… Да, оставалось только сожалеть, что он не владел приемами карате или какого–нибудь другого рукопашного боя. Впрочем, он мог пустить в ход ноги и даже зубы. Мальчик представил себя гигантским удавом, который обвивает шею террориста, а потом вонзает ему в затылок зубы.

«Но лучше всего просто не попадаться террористу в руки», — решил Гровер и стал заниматься тем, ради чего пришел к ручью. Он начал переворачивать камни, поднимать ветки, рыться в опавшей листве и вскоре нашел несколько личинок жуков, многоножку, пять водяных улиток, двух крупных слизней и маленькую пурпурную саламандру с золотыми точками на спине. Сложив добычу в пластиковый контейнер, он двинулся вниз по тропе.

К половине четвертого Никки была уже у дома Гровера. Она впервые видела его с главного фасада, который не был скрыт фруктовыми деревьями. На лужайке перед одноэтажным, выкрашенным желтой краской домом стояли два трехколесных велосипеда, на крыльце — диван, обитый когда–то зеленой материей, которая выцвела и вытерлась. На диване сидела старушка в теплом красном платье и мешковатом бледно–лиловом свитере. Когда Никки подошла к крыльцу, старуха пристально посмотрела на нее и спросила:

— Ты ведь не здешняя?

— Нет, — ответила Никки. — Я приехала сюда на несколько дней.

Старуха кивнула.

— Я ищу Гровера, — сказала Никки.

Но Гровер, должно быть, уже увидел ее, потому что вскоре открылась входная дверь, и он появился на пороге.

— Так ты пришла. Потрясающе!

— Завел себе подружку? — спросила старушка.

— Она мне не подружка, — ответил Гровер. — Просто девочка.

В доме царили сумрак и шум. Работал телевизор, и в новостях президент объявлял, что осталось только четыре дня до крайнего срока, установленного им для Фалангии. Но никто не обращал внимания на экран. Старую мебель в гостиной оккупировали дети: одни сидели на креслах, другие спали на диване, а остальные ползали под столом и стульями. Когда вошла Никки, все взгляды устремились на нее.

— Это мои братья и сестры, — сказал Гровер.

— И сколько их? — спросила Никки, заметив еще одного малыша, выползавшего из коридора.

— Шестеро. Близнецы и еще четверо. Плюс я — самый старший.

Он повел ее в коридор, где на стенах висели школьные, свадебные и детские фотографии в рамках или прикрепленные скотчем.

Гровер и Никки вышли из дома через кухню, пересекли двор между фруктовыми деревьями, шурша опавшими листьями, и направились к сараю.

Никки занервничала и почувствовала, как у нее начинает крутить желудок.

Гровер открыл наборный замок, распахнул дверь и первым вошел в сарай. Никки последовала за ним. В сарае пахло землей. На стене висели какие–то садовые инструменты. На широкой полке у стены стояли два стеклянных ящика, в которых жили змеи. На других полках, на полу, на маленьком столике и на стуле лежали пачки журналов и коробки из–под крупы, стирального порошка и смесей для выпечки.

— Зачем тебе это? — спросила Никки.

— Я участвую в конкурсах, — ответил Гровер. — Тотализаторы, лотереи, все такое. Можно выиграть деньги.

— Зачем?

— Разумеется, мне нужны деньги. — Он скорчил гримасу, словно хотел сказать ей: «Ну разве можно быть такой дурой?» — Летом я собираюсь принять участие в походе за змеями. Для этого нужно заплатить триста семьдесят пять долларов, а у меня их нет. Вот я и хочу их выиграть.

— Люди редко выигрывают в таких конкурсах, — заметила Никки. — Я не знаю ни одного, кто бы выиграл.

— Скоро узнаешь. Посмотри сюда. — Гровер показал Никки вырванную журнальную страницу. — Пишешь один абзац, не больше сотни слов, о том, что огурчики Армстронга самые лучшие. Хочешь послушать, что я написал?

— Конечно. — Никки с опаской поглядывала на стеклянные ящики на полке, но видела в них только сухие листья.

Гровер нашел на столе листок и прочитал:

«В прошлое воскресенье вечером я готовился к контрольной работе по математике. Время было позднее, я очень устал, глаза слипались, числа путались, и я не мог решить ни одного примера. Как же я напишу контрольную, подумал я, если не успею к ней подготовиться, потому что засыпаю? И тут у меня в голове мелькнула спасительная мысль: мне нужен огурчик Армстронга! Я вскочил со стула, побежал к холодильнику, достал банку с огурчиками Армстронга и вытащил зеленый, пупырчатый, хрустящий огурчик! Едва я откусил кусочек, как туман в голове начал рассеиваться! А когда я съел весь огурец, усталость как рукой сняло. И на следующий день я получил пятерку!» —

Гровер посмотрел на Никки и улыбнулся. — Всего девяносто восемь слов.

Никки рассмеялась.

— Здорово! И что ты собираешься выиграть?

— Пятьсот долларов и целую коробку с банками огурцов, — ответил Гровер. — Конкурсов очень много. Иногда просят придумать слоган, иногда составить как можно больше слов из названия какого–то продукта, или решить криптограмму, или…

— Ты хоть что–нибудь выиграл? — спросила Никки.

— Да, — ответил Гровер. — Шесть коробок «Овсяных хрустиков» и купоны на десять кусков мыла «Розовые лепестки». Денег пока нет, но и это придет. — Он повернулся к полке со змеями: — Ладно, пора заняться делом. Сначала молочная змея. Она не ела уже несколько недель.