она называла меня единственным светлым, что было у нее в жизни. Потом говорила, что я – ее потраченное время. Она говорила, что любит меня, а потом кричала, что ненавидела меня каждой клеточкой тела. Я же это не выдумываю? Ведь так?

Так кто же я в итоге? Я добро и свет или ненависть и зло?

И тут на меня напал клубок из чувств жалости, ненависти и такого странного чувства, которое не передать словами.

Оно ощущается как будто кто-то мелкий, но злой и кровожадный из-под солнечного сплетения начинает прогрызать себе путь наверх, к сердцу. Вот он грызет и грызет, а от этого нестерпимо больно. И тут вдруг – раз! Его выворачивает от переедания, и становится тихо и хорошо. Мне стало хорошо!

Оксана сейчас настолько ошарашена тем, что под маской психопата-садиста оказалось мое лицо, а может быть, это начал действовать мой наркотик, что даже не сопротивляется, когда я обхожу ее сзади, надеваю на голову пластиковый мешок и туго затягиваю.

Биться она начинает, когда ей действительно становится нечем дышать.

Потом еще несколько минут конвульсий, и ее тело безжизненно повисает на привязанных к стулу веревках.

Глава XIV

Прошло уже больше суток, как Василиса вернулась из психиатрической лечебницы с двадцатью гигабайтами фотографий и странной запиской на желтом от времени тетрадном листе в клетку.

В записке некий Рэм Эрстман просил ее прислать на указанный имейл письмо с темой «Тотальная распродажа – 90%».

Первым же делом Василиса забила имя Рэма Эрстмана во все доступные поисковики, но это практически ничего не дало.

Всплыла пара сайтов по архитектуре, некоторые поисковики предложили заменить искомое на Рема Эртмана.

Почему-то появилось несколько сайтов по медицине, а дальше была вообще откровенная чушь о познании гармонии окружающего мира. Прямых совпадений не было.

Любопытство росло, и поэтому к концу вечера Василиса все же отправила письмо с указанной темой на адрес этого таинственного господина Эрстмана. Потом она практически до четырех часов утра обрабатывала фотографии, лепя из них то, что нужно было заказчику, и наконец в шесть утра отправила ссылку на архив из пяти получившихся шедевров на электронный адрес Тохи. После этого Василиса завалилась спать.

Сколько времени она провалялась в пустой темной коме без сновидений – сказать было сложно. Но то, что ей не дадут спокойно умереть, стало ясно, когда на всю комнату запиликал звонок Skype.

И вот сейчас она снова сидела перед своим MacBookом, на котором светился входящий вызов.

– Оно проснулось? – насмешливо произнес Тохин голос. – Я специально звоню ближе к вечеру, чтобы оно успело выспаться, утолить свой голод крови и не попасть под прямые лучи солнца.

– Иди в задницу, – ответила Василиса. – Заказчик что-то ответил?

– Он в полном восторге! – по голосу было понятно, что Тоха улыбается. – Ты еще и премию получишь за оперативность.

– А что он за книгу пишет? – спросила вдруг Василиса. – Что там за сюжет?

– Этого я не могу тебе сказать, – Тоха вдруг понизил голос до шепота. – Это страшная коммерческая тайна. Если ты узнаешь, то мне придется тебя… придется тебя… засудить.

– Дурак, – улыбнулась Василиса, – я серьезно.

– Если серьезно, – сказал Тоха, – то я не знаю, о чем книга. Мне это и не нужно. Я сейчас создаю ажиотаж. Название есть? Есть. «Сирены». Название интригующее. Тема есть? Есть. Психушка. Тема интригующая. Визуалы есть? Есть, твоими молитвами. Они вообще супер! Как говорил Абдулла: «Что еще нужно, чтобы достойно встретить старость?»

«Спроси еще раз».

– А если серьезно, – начала Василиса, – ты можешь ответить, что это за…

– Так, – перебил ее Тоха. – Тебе деньги куда переводить? Карта, кошельки, другие системы?

– Карта, – сказала Василиса, – та, что на сорок пять девяносто семь.

– На сорок пять девяносто семь, – повторил Тоха. – Понял. Все. Благодарю за службу. Позже наберу.

Тут же значок вызова программы погас, прежде чем Василиса успела еще хоть что-нибудь спросить.

«Дура».

Девушка еще несколько секунд смотрела по инерции смотрела в монитор, потом закрыла глаза и откинулась в кресле. Как все это странно! Да, она, конечно, понимала, что выбивается из ряда «нормальных» людей, но в последнее время тема психиатрической лечебницы просто заняла все ее мысли. Василиса постоянно думала о странной записке и, конечно же, о книге под названием «Сирены».

Внезапно индикатор оповестил Василису о новом входящем письме. С нетерпением открыв почтовую службу, девушка замерла от неожиданности.

С ящика господина Рэма Эрстмана ей пришло письмо с темой «Тотальная распродажа – 90%».

Просканировав его на всякий случай несколькими антивирусами и убедившись, что оно чистое, Василиса кликнула по нему указателем.

Тут же в развернувшемся поле появился текст:

«Большое спасибо, что поверили мне. Меня зовут Рэм Эрстман. Я бывший врач-психиатр, бывший профессор кафедры психологии, а теперь пациент данной клиники. Эта почта – единственная возможность связи с внешним миром. Я заперт здесь, пока настоящий монстр беснуется на свободе. Могу это доказать, если за территорией клиники найдется человек, который согласится мне помочь. Вы моя восьмая попытка. Прошу вас! Умоляю! Я не умалишенный! Дайте шанс доказать это! Напишите, что вы согласны протянуть руку помощи. Буду вечно вам благодарен.

Ваш Рэм Эрстман».

Василиса несколько раз перечитала письмо.

«Ну! Отвечай!»

Василиса тут же кликнула на кнопку «ответить» и опустила пальцы на клавиатуру.

«Здравствуйте, – написала она. – Для начала я задам несколько вопросов.

Во-первых, откуда у вас доступ к почте, если вы находитесь в клинике.

Во-вторых, почему вы с доступом в интернет не обратитесь в соответствующие инстанции?

В-третьих, имея доступ к электронной почте, можно сделать рассылку тысячам человек по множеству любых баз, рассказав что угодно. Зачем вам записки? Из этой тысячи два или три человека обязательно откликнутся.

В-четвертых, назовите хотя бы одну вескую причину, почему я должна вам верить, и, в-пятых, назовите хоть одну