— Зайди в дом, вожак, — Акура выглянула на улицу.

На ватных ногах переступил порог, посмотрел на младшего. Старая кость хорошо поколдовала — на Марке ни царапины. У него была сломана челюсть, нос, несколько рёбер, обезображено лицо, а теперь брат выглядел, словно безмятежно спящий ребёнок.

— Обошлось? — подтверждение нужно, как воздух.

— С трудом, но… — Акура убирала со стола и на меня не смотрела. — Завтра будет бегать.

— Я зря пустил дикарку в стаю. Она всё разрушит.

— Ты сам всё разрушишь.

Не первый раз старая волчица бросила мне эту фразу — звучало как оскорбление. Сжав зубы, отвернулся от шаманки.

— Твой амулет на девке не работает, — прошипел.

— Она не пахнет. Значит, работает.

— Да, но это ни хрена не избавило от желания её трахнуть! — заорал.

— Не кричи, вожак, — шаманка закончила с уборкой и подошла ко мне. — Ты ослаб, а ярость отнимет последние силы.

Она права. Мне и так хотелось залечь медведем до лета, а после ора ноги почти перестали держать. Присел на стул, чтобы не грохнуться на пол. Сколько понадобится времени, чтобы восстановиться — не знал, но подозревал — это дело не быстрое.

— Разберусь, — встал с трудом. Хотел пойти домой.

— Видение, — заговорила волчица, — оно снова случилось.

Если видение, однажды посетившее шамана, приходит во второй раз…

— Скоро всё случится? — озвучил незаконченную мысль.

— Готовь Марка. Он, и никто другой,  должен сменить тебя. Осталось мало времени.

— Сколько?

— Мало.

Ответ меня не устроил, но больше Акура ничего не скажет. Старая кость уселась за стол, всем видом давая понять — «разговор окончен, тебе пора».

Сил почти не было, но я каким-то чудом переставлял ноги, двигаясь в сторону дома. Скоро всё случится — у стаи сменится вожак. Как это будет? Почему это произойдёт? Потерять власть нестрашно, но меня мучило плохое предчувствие. Жизнь утекала сквозь пальцы, и давно. Я потерял родню и родину, жену... Дочери нужна помощь, но ни хрена не получается. Брат… Как всё исправить? Раны на душе — не на теле, их не стереть колдовством.

Мысли напрягали, а то, что бродило между ними, бесило — дикарка. Я ни на секунду не мог выкинуть девку из головы. Думал о дочери и вспоминал её. Размышлял о завтрашнем разговоре с братом — снова она перед глазами. Милое личико, по-детски наивный взгляд и по-взрослому привлекательная фигурка. Ни к одной бабе меня так не тянуло. В этой бестии из другого мира есть что-то особенное. Ноздри защекотал её запах — сладкий, пьянящий, лишающий воли. Член встал, я тоже.

— Охренеть, твою мать…

Я мизинцем-то шевелил с трудом, а от мыслей о дикарке целый стояк нарисовался. Младшему тоже  непросто. У него на её счёт серьёзные планы, но им не суждено сбыться. Теперь дело даже не в моей ненависти к людям. Марк будет вожаком, а значит его женой должна стать волчица — крепкая самка, верная женщина. Вот только он упёртый и вряд ли покорно возьмёт в жёны девушку из стаи. Проблема на проблеме — нужно решать. Идея, засевшая в моей голове, далека от гениальной, но это всё, на что я способен в таком состоянии. Если я не могу уговорить Марка взяться за ум, то… Возможно, Роксана сумеет повлиять на него. Если, конечно, захочет. Попробую поговорить с ней без угроз.

Трикси ушла, а я впала в анабиоз. Сидела на кровати, вздрагивая от воспоминаний, в ушах визжали тормоза джипа. Кожей чувствовала, будто на плечах рвутся тонкие бретельки красного топа, и грубые пальцы вожака оставляют болезненные метки на ключицах. Я видела его глаза — взгляд бешеного латиноса затягивал в черноту.

Он такое сотворил с родным братом… У Михея тёмная душа, страшная.

— Я привела Лоу из школы, — в спальню заглянула Трикси.

Что? Ах, да — Лоу из школы…

За окном, оказалось, уже сумерки. Я кивнула няне, и она оставила меня одну тонуть в омуте собственного сознания.

Михей — чудовище. Но я… своими глазами видела, как он умирал рядом с Марком в доме шаманки. Вожак выглядел так, словно из него вынули душу, а тело продолжило жить.

Он рвал на мне одежду жены, и это было отчаянье.

А ещё он любит дочь.

Михей — чудовище, но он способен чувствовать.

Господи, да я ему оправдания придумала! Жестокому зверю плевать на всех, кроме себя. Алчная Келли — прекрасная пара для вожака. Воображение подкинуло эротических картинок с фифой и латиносом в главных ролях. Кулаки сами сжались, и я с рыком врезала по матрасу. Тяжело дыша, простонала — «нет». Это точно ничем хорошим не закончится!

По стеклу мазанул свет фар, с улицы послышался шорох шин и урчание двигателя. Соскочив с кровати, побежала к окну. Приехал Михей. Один. Наверное, младший волк остался в доме Акуры. Как он? Выйти, спросить, как чувствует себя Марк, я не решилась. Страшно.

Больше вожака я боялась только себя. Стоило подумать о минусах Михея, мозг моментально генерировал партию плюсов. Вспомнила, как похотливый оборотень накинулся на меня в лесу и сегодня утром в кухне… Я едва лужицей перед ним не растеклась! И сейчас между ног горячо и влажно, в животе пульс, в голове фантазии — взрослый мистер делает со мной такое!

Мне недавно исполнилось восемнадцать, и у меня ещё не было парня. Одноклассницы охмуряли футболистов из школьной команды: целовались, иногда позволяли больше. Я смотрела на парочки, но чего-то явно не понимала. Что привлекательного в гладком лице с едва наметившейся щетиной? Как возбудиться, если твой любовник кончает, не вынув член из штанов? Слюнявые поцелуи в кино на последнем ряду и засосы на шее не привлекали. Меня интересовали мужчины постарше. Точнее, я ими тихо интересовалась, чтобы никто не узнал — даже они сами. Учитель биологии, мой тренер по плаванию. За тренера я вышла замуж — в мечтах, конечно.

На тумбочке у кровати включилась настольная лампа. С приходом хозяина в доме заработали генераторы магии, про которые говорил Марк. Мысли разбежались, как тараканы, и я почувствовала себя опустошённой. Не самое приятное ощущение, но вполне подойдёт, чтобы заснуть.

Только откинула одеяло, в дверь постучали. Замерла, гость за порогом, видимо, тоже. Трикси вламывается без «здрасти», Лоу наверняка уже спит… Латинос стучать не станет.

— Войдите, — ощутила себя человеком с большой буквы. В трейлере так не шиканёшь.

Я жестоко ошиблась — это был Михей. Вожак выглядел плохо — бледный, помятый, под глазами чёрные круги. Он прилип взглядом к вещам жены, которые я так и не подняла с пола. Чёрт, мне крышка… Подошла к кучке тряпок, сгребла в охапку и виновато опустила голову. Глупо думать, что мне всё сойдёт с рук.

— Я попробую зашить.