салфетками — ничего не изменилось. Да и ситуация не сильно поменялась. Марина по — прежнему ощущала себя глупой зажатой Золушкой, по прихоти судьбы внезапно попавшей в местное высшее общество.

В голову пришла мысль, что муж, несмотря на свою специфическую внешность, держится намного уверенней Марины. Впрочем, ему и положено было так держаться: во-первых, вокруг не чужие люди, во-вторых, он с детства привык к положению и деньгам.

— Чем вы занимаетесь, Марина? — вырвал ее из размышлений голос свекрови.

Марина подняла глаза от тарелки, посмотрела перед собой и наткнулась сразу на три любопытных взгляда.

— Повторяю пройденный вузовский материал и веду хозяйство, — ответила она, надеясь, что муж не станет потом высказывать ей за такую вольную трактовку ее жизни в его квартире.

— Учеба — это хорошо, знания всегда пригодятся, — кивнула свекровь. — Но почему вы не наняли помощницу по хозяйству?

— Я привыкла, дома мы с сестрой всегда все делали сами, — Марина понадеялась, что на этом расспросы закончатся, и ей позволят доесть салат на тарелке. Но не тут-то было. Свекровь, похоже, интересовало все о новой невестке.

«Интересно, как она отреагирует, когда ее сын со мной разведется?», — подумала Марина. Мысль неприятно царапнула сознание, но Марина отмахнулась от этого ощущения, прислушиваясь к следующему вопросу.

Род деятельности, образование, планы на будущее, состав членов семьи, развлечения в свободное время — мать устроила Марине настоящий допрос с пристрастием, маскируя его од живейший интерес жизнью сына. Лео пока не вмешивался — черты мать не переступала, о личном не спрашивала. А остальное… Пусть удовлетворит свое любопытство. Лео сомневался, что его семья ещё хотя бы раз встретится с Мариной. Она, кстати, держалась с достоинством, отвечала, не мямля. Хотя Лео прекрасно видел, что ей не очень комфортно в обществе тех, кто богаче ее в несколько десятков раз.

Наконец, расспросы закончились, и мать милостиво позволила членам семьи немного поесть, а затем пригласила в ещё одну гостиную — пить чай.

В их доме никогда не соблюдали «вековые» традиции, по крайней мере, в кругу семьи. Каждый ел, когда хотел, а после еды занимался чем-нибудь, к чему душа ляжет. Но вот при гостях мать вела себя, словно завзятая аристократка. Обед или ужин, затем обязательно чай, потом, в зависимости от погоды, прогулка на свежем воздухе или общение в гостиной. Лео каждый раз с трудом сдерживал усмешку, наблюдая за поведением матери. Свои рабоче-крестьянские корни Лео знал отлично. Дед по отцу был первым, кто «выбился в люди», сначала став партийным служащим, затем не просто сумев выжить в девяностые, а ещё и сколотить себе неплохой капитал. Отец решил уйти в политику, дед поддержал его деньгами и оставшимися связями. Мать же вообще приехала из дальней провинции покорять крупный, по ее мнению, город. Покорила, да. Сердце бизнесмена. А теперь вела себя так, будто за плечами до сотни родовитых предков. Лео не понимал такого поведения, но матери в укор его не ставил. В конце концов, каждый развлекается так, как хочет.

В гостиной Сергей и отец после чая налили себе по рюмке виски. Лео спиртное не пил. И сам не любил, и организм не воспринимал, даже в малых дозах.

Выждав положенные два часа, он поднялся, сообщил, что им пора, и вывел Марину из дома. Хватит, напраздновались. Теперь можно и домой ехать.

Уставшая после общения с излишне говорливой свекровью, Марина уснула, не успели они выехать со двора. Спящая, она выглядела беззащитной и в то же время не такой напряженной. Она больше не боялась сказать или сделать что-то не так. И Лео изредка любовался ею всю дорогу до дома. Чересчур длинную дорогу, надо заметить: Лео специально продлил путь минут на тридцать, давая Марине возможность немного поспать. Ведь приедут — проснется, снова закроется в себе, и снова перед Лео предстанет испуганная Барби, а не живая девушка.

Да, оказывается, и от вынужденных встреч с родственниками иногда бывает польза…

Глава 30

Осень приближалась со скоростью звука. Пока еще в городе властвовало лето с его духотой и ярким безжалостным солнцем, палившим с небес. Но календарь уже показывал двадцатое число. А значит, совсем скоро должен был начаться очередной учебный год. Марина не знала, радоваться этому или огорчаться. С одной стороны, они со Светой давно не виделись. С другой… Марина предчувствовала, что сестра не отстанет от нее, не попытавшись вытрясти подробностей семейной жизни с «самим Крамовым». А что рассказывать? Как пообедали за одним столом со свекровью? Или как этот самый Крамов избегает свою жену? Посадил в золотую клетку и старается как можно реже с ней встречаться. Даже говорить с Мариной в последнее время не хочет.

На глаза навернулись слезы от обиды. Марина не понимала, зачем нужна была роспись, как не понимала и смысла жизни с ним под одной крышей. Захотел помочь? Так сними где-нибудь в районе попроще ей квартиру. Зачем эта игра в семью, которой нет?

Чистая, практически стерильная квартира с видом на парк, забитый едой холодильник, дорогой кофе, который можно пить сутками… Жизнь дала Марине все то, о чем она так давно мечтала. Вот только удовлетворения Марина не чувствовала. Наверное, надо было быть благодарной, сказать «спасибо» за то, что получила. Но вместо этого Марине все чаще хотелось плакать от одиночества и ощущения ненужности. Брат продал, сестра налаживает личную жизнь, муж и словом лишний раз не обмолвится. Ну и кому такая жизнь нужна?

Марина тоскливо вздохнула, — очередной раз за сегодняшний вечер — встала из кресла в гостиной, подошла к окну. Парк, тот самый, желанный, раскинулся на несколько километров под домом. «Я ведь там ни разу не была, — подумала грустно Марина. — Зато теперь при желании могу любому с гордостью говорить, что обитаю в квартире с видом на парк. В качестве приживалки, правда, но то такое. Сейчас приживалки в моде. Без брака зовутся любовницами. С браком — женами. Смешно, да…»

На столе требовательно запиликал телефон. Марина с сомнением покосилась в его сторону — подходить не хотелось. Но звонивший не унимался.

На экране оказался номер Светы.

— Да, при…

— Сядь.

— Что?

— Сядь, говорю. Ну.

Слабо понимая, что происходит, Марина все же опустилась в кресло — слишком странно звучал голос сестры.

— Села.

— Крамова взорвали. Мужа твоего.

Света говорила что-то еще, но Марина не слышала: она бездумно смотрела на экран, убрав телефон от уха. Мужа? Взорвали? Информация не желала укладываться в голове. Что значит «взорвали»? Не