– Если она захочет, я вам скажу, – перебила я. – Позвольте мне самой это сделать. Пожалуйста. В том случае если вы разрешите мне остаться…

Родители Эми переглянулись и снова посмотрели на меня.

– Конечно, ты можешь остаться, – сказала миссис Раш. – Ты должна была сразу нам все рассказать, тогда мы бы не были так расстроены.

– Тем не менее, мы не поощряем запрещенные вещества в этом доме, – объявил мистер Раш. – Так что, если ты собираешься остаться здесь, никакой травки.

– Нет проблем, – ответила я.

Честно говоря, я ни разу в жизни не баловалась травкой. И вовсе не из соображений морали и не по этическим причинам (ясное дело, мои моральные принципы порой выходили за рамки общепринятых норм) – просто не проявляла особого интереса к наркоте. Мне нравилось быстро соображать. Это значительно облегчало процесс вранья. А дурманить мозг? Нет уж, увольте.

– Ты должна соблюдать тот же комендантский час, что и Эми, – напомнила миссис Раш. – И те же правила.

– И ты должна позвонить маме. Сразу после того, как мы закончим этот разговор, – добавил мистер Раш. – Я знаю, ты думаешь, что она догадывается, где ты находишься, но давай не будем оставлять ее в неведении. Все-таки она переживает за тебя. И ей важно знать, что ты в безопасности.

Я кивнула.

Но не была уверена в том, что он прав.

Миссис Раш встала:

– Пойду, приготовлю гостевую комнату.

– Да не стоит хлопотать. Я не прочь остаться в комнате Эми, – сказала я.

– Ты уверена? – спросила миссис Раш. – Вдвоем там тесновато. Одно дело – пижамная вечеринка, но толкаться там дни напролет…

– Мы не против, – заверила ее Эми.

– Ладно. Но я хотя бы освобожу место в шкафу, чтобы она могла повесить свою одежду, – сказала миссис Раш. – Боже мой, Сонни. Неужели все это время ты держала свои вещи в спортивной сумке?

Я кивнула.

Она покачала головой и обняла меня, как будто услышала самую печальную историю. Отпустив меня, она направилась к лестнице.

– Эми, дорогая, отнеси в ванную свежие полотенца для вас обеих.

– Хорошо. – Эми вскочила с дивана, бросила на меня быстрый взгляд и пошла за матерью наверх.

Мы с мистером Рашем остались одни.

Повисло долгое, мучительно неловкое молчание. Я чувствовала, что должна что-то сказать, иначе мой мозг взорвется.

– Спасибо, что позволили мне остаться.

– Не стоит об этом, – сказал он. – Сколько уже лет вы с Эми лучшие подруги? Мы могли бы и официально поселить тебя здесь. – Он улыбнулся, но его улыбка была немного печальной. – Сонни, ты точно не хочешь, чтобы я позвонил твоей матери?

– Я сама это сделаю. И скажу ей, где я.

Он кивнул.

– Если тебе нужно о чем-то поговорить, тут же скажи миссис Раш или мне. Я знаю, это звучит как само собой разумеющееся, но…

– Спасибо, – сказала я. – Я так и сделаю.

– Вот и хорошо. – Он поднялся. – Пойду займусь ужином. Позвони маме, ладно?

– Да, сэр.

Мобильник Эми так и оставался у меня, и, когда мистер Раш вышел из комнаты, я достала телефон из кармана. Я долго смотрела на клавиатуру, прежде чем набрала знакомый номер. Номер, который снова и снова набирала уже не одну неделю подряд.

«Извините, набранный вами номер отключен или не существует».

Я нажала отбой и спрятала трубку в карман, глотая слезы.

– Я освободила шкаф и комод, – объявила миссис Раш, спускаясь по лестнице. – Они в полном твоем распоряжении.

– Спасибо. – Я встала. – Пойду, разберу одежду.

– Ты позвонила маме? – спросила она.

Я кивнула:

– Да. Она сказала, что еще не готова простить меня, но рада, что я в порядке. Она благодарит вас за то, что приютили меня.

Миссис Раш улыбнулась и коснулась моего плеча:

– Хорошо, – сказала она. – Дай мне знать, если тебе что-нибудь понадобится, ладно?

– Конечно. Спасибо.

Мне не хватало слов, чтобы высказать все, что было у меня на душе. Спасибо, что позволили мне остаться. Спасибо, что не задаете лишних вопросов. Это больше, чем я заслуживаю. Больше, чем иные родители могут дать провинившейся лучшей подруге своей дочери.

Я не совершила ничего противозаконного, но они, поверив в мою ложь о травке, думали иначе. И все равно разрешили мне остаться в их доме. Такие уж это люди.

Я поднялась к Эми, перенесла свою сумку в гостевую комнату и стала раскладывать мятую одежду по ящикам, а вещи получше (типа моего единственного приличного свитера) повесила на плечики и убрала в шкаф.

Я почти закончила, когда в заднем кармане зажужжал мобильник Эми. Я посмотрела на экран и увидела текстовое сообщение от Райдера.

Мой отец знает, что мне известно про модель, и теперь без конца мне названивает. Я не отвечаю. Он не понимает намека.

В ответ я должна была написать что-нибудь обидное или странное. Чтобы он снова задался вопросом, чем его так зацепила Эми. В конце концов, для этого мне и выдали телефон. Но у меня в ушах до сих пор звенело молчание матери, и я не могла сдержать тех слов, что на самом деле хотела ему сказать.

Я: Ответь ему. Он, может, и придурок, но, по крайней мере, хочет поговорить с тобой.

Райдер откликнулся почти мгновенно.

Райдер: Это не тот ответ, который я ожидал услышать. У тебя все в порядке?

Уже не в первый раз я поймала себя на мысли, что куда легче быть честной в письме, чем в реальной жизни.

Я: Не совсем.

Райдер: Из-за мамы?

Я: Да.

Райдер: Хочешь поговорить об этом? Я готов выслушать. Ты же слушала меня, когда я жаловался на своих родителей.

Я: На самом деле я бы предпочла поговорить о чем угодно, только не об этом.

Райдер: Можем и о чем-нибудь другом.

Нам не следовало вступать в переписку. Мне не следовало.

Но мы это сделали.

На следующий день произошло радостное событие: поиски работы наконец-то увенчались успехом.

По электронной почте я получила приглашение на собеседование из книжного магазина в торговом центре.

В понедельник после школы состоялась встреча с менеджером – правда, очень короткая. У меня сложилось впечатление, что они готовы взять на работу кого угодно.

– Это розница, – сказала менеджер Шейла. – В праздники мы просто зашиваемся.

– Так это временно? – спросила я, немного разочарованная. Меня устраивала любая работа, но хотелось бы продержаться на ней подольше.