— Благодаря ему мы с Максом и познакомились, — смеется Карина. — Не ошибусь, если назову его другом семьи. Потому что, не смотря на свой гадкий характер, я готова назвать его и своим другом.

— Раевский не похож на того, кто будет дружить с женщинами, — стоит только вспомнить нашу первую встречу, чтобы отпали в этом всякие сомнения. У таких, как Олег, либо сексуальный интерес, либо деловые отношения, либо родственные связи. Остальные дамы идут по боку.

— Может и так, — пожимает плечами Карина. — Леночка, тянем носочек, смотрим на фотографа!

Ребенок, который до этого упоенно чесался там, где жесткий кант гимнастического купальника касается нежной детской кожи, мгновенно выполняет требуемое. А меня эта Леночка вообще не слушает! Вот жиза! Хорошо, что я забросила учительство. Это явно не мое.

— Но я все равно ему благодарна, — говорит Карина и, немного помрачнев, добавляет: — Возможно, он спас мне жизнь, когда не прошел мимо девушки в беде.

— Так Олежа у нас герой? — спрашиваю я.

Мой вопрос звучит как-то слишком ревниво. Я в красках вспоминаю, как Раевский помогал мне в затруднительной ситуации с веревочным лабиринтом, и представляю весьма правдоподобный вариант спасения Карины. Почему-то нарисованное моим воображением мне не нравится.

Очень хочется расспросить подробнее, особенно в свете услышанных мной вчера слов про угрозы, но, судя по всему, воспоминания не из приятных, и я придерживаю галоп своего нездорового любопытства.

Карина же, хитро стрельнув в меня глазами, начинает рекламную компанию в пользу Раевского:

— Конечно, герой! Хотя я понимаю, что в это трудно поверить, но это все его скромность. Катюша, батман из третьей позиции!

Я закашливаюсь. Скромность? У Раевского?

— Например, он помог родителям одной из моих учениц получить новое жилье. Они жили в ветхом фонде, под снос. А застройщики предлагали им какие-то мизерные квадратные метры где-то у черта на куличиках, а в семье четверо детей. Я думаю, Олег даже финансово вложился, но он не колется. Это Макс проговорился.

Карина поглядывает на меня, пытаясь определить прониклась ли я достоинствами Раевского. Забавно. Все девушки одинаковы. Стоит нам только обрести свое личное счастье, как мы тут же стараемся пристроить всех бесхозных особей вокруг.

— Какое золото, — иронизирую я. Правда, это больше относится к сватовским порывам Карины, нежели к поступку Олега. Если он действительно помог, то это достойно уважения.

— И это золото можно приманить на борщ, — дает наводку Карина.

Мне бы отвадить… От греха подальше. Но то, что Карина говорит это со знанием дела, наводит на мысли, что она уже прикармливала Олега. Внутри опять ворочается что-то колючее. Хотя что, спрашивается, мне за дело?

— Герой под прикрытием, работающий за еду, — ворчу я.

— Точно, — смеется Карина. — Я и сегодня его позвала, чтобы отблагодарить за помощь Ливанцевым, так сказать в продуктовом варианте. Встала пораньше и приготовила курник.

Эта женщина ведьма! Понятно, как она захомутала Лютаева. Это во сколько нужно было встать, а потом при этом еще выглядеть как майская роза?

При мыслях о курнике, у меня начинает урчать в животе. К счастью, дети закончились. Никто не ушел не увековеченным. Пора мотать отсюда, закинуться едой и проверить телефон на предмет сообщений от Марка. Тем более, что в окно видно, что машина Лютаева снова паркуется перед студией, и я почти уверена, что он вернулся, чтобы насладиться моей встречей с Раевским. А значит, скоро появится и он сам. Я в глобальных планах Олега на мою персону участвовать не собираюсь, поэтому самое время технично смыться.

Оперативненько собрав барахлишко, я уже вызываю такси и прощаюсь с Кариной, когда в приоткрытое окно мы с ней слышим хохот Лютаева. Не посмотреть на его причину — это выше моих сил.

Прилипнув к стеклу и увидев картину во дворе, мы обе начинаем подхихикивать.

Возле распахнутой двери припарковавшейся рядом с Максом машины стоит грязный Раевский. Мне плохо видно, но, кажется, еще и в рваных джинсах. На вытянутой руке он держит нечто, напоминающее рыжего мелкого котенка. Но это не точно. Настолько это нечто грязное.

Карина, недолго думая, распахивает окно и высовывается, чтобы было лучше слышно. Как я могу устоять? И притиснувшись к ней поближе, я тоже обращаюсь в слух.

— Серьезно? — слышим мы ржач Лютаева. — Ты полез на дерево?

— Он орал, — мрачно объясняет Олег.

— Ну, хорошо, — успокаивается Макс. — А с собой ты его зачем потащил? Особенно после того, как он располосовал тебе рожу?

— Не бросать же, — морщится Раевский. — Он мне одну заразу напомнил.

Глава 21. Рыжие против наглых

Карина, прижав ладошки к груди, издает мяукающий звук:

— О! — умиляется она. — Он спас котенка!

Заразу напомнил? Ах, ты…

— Карина, у вас есть черный выход?

— Что? — хихикает она. — Боишься от восторга не сдержаться и упасть ему на грязную грудь?

— Боюсь, что побью твоего героя, — мрачно отвечаю я.

Карина оценивает рыжую прядь, выбившуюся из пучка во время борьбы за удачный кадр, и широко улыбается:

— Черного нет, есть запасной, но он под сигнализацией. Если я его открою, сюда приедет группа быстрого реагирования.

Внутренне содрогаюсь. Не с моим еврейским счастьем такие приколы. Сто пудов, группа меня заберет, а с Макса станется не мешать Олегу «разбираться со своей женщиной».

Делать нечего, надо как-то просачиваться.

Телефон радует меня сведениями, что заказанная машина уже рядом, и время бесплатного ожидания вот-вот начнет свой отсчет. Подхватив кофры, топаю на крыльцо. Тут главное не суетиться, вести себя естественно. Авось, на меня и внимания обратят. Тем более, что у мужиков есть, чем заняться.

Накинув капюшон куртки и спрятав веснушчатый нос поглубже в шарф, я выхожу и из студии и еще раз получаю знак от вселенной, что она любит надо мной поржать. Такси, которое, если верить приложению, находится от меня в трехстах метрах, делает финт ушами. «Водитель отменил заказ. Поискать другую машину?»

— Евпатий Коловратий! — вырывается у меня возмущенный возглас.

О, как я корю себя за несдержанность, потому что и Лютаев, и Раевский мгновенно поворачиваются в мою сторону. Макс с любопытством, а Олег, подозрительно прищурившись.

Словно в помощь Раевскому, дабы устранить всякие сомнения, порыв ветра сдергивает с меня капюшон, и Олег тут же направляет свои стопы в мою сторону.

Йопть! Это будет очень стремно, если я попытаюсь сбежать?

По хитрой усмешке Макса понятно, что побег через него станет малоуспешным предприятием.

— А ты чего тут делаешь? Почему так легко одета? — приветствие начинается с наезда. Живо вспоминается ба, общающаяся частенько в таком стиле.

Не дав мне раскрыть