Изначально он планировал переманить двух самых талантливых членов небезызвестной группы Blues by Six, соло-гитариста Джеффа Брэдфорда и вокалиста Брайана Найта. Однако вскоре после его переброски в «Бриклейерз Армз» заявились Мик Джаггер и Кит Ричардс вместе с другим самым серьезным музыкантом из Blue Boys Диком Тейлором. Ничто не помешало бы Мику петь в группе Брайана и в Blues Incorporated, но место вокалиста уже, похоже, занял Брайан Найт. К счастью для Мика, состав как-то не сложился. Джефф Брэдфорд хотел играть только аутентичный блюз Мадди Уотерса и иже с ним, его слух оскорбляли Китовы приемчики а-ля Чак Берри, его па́рила Брайанова клептомания. После пары репетиций Брэдфорд откланялся, а с ним и его верный кореш Найт, что открыло дорогу Мику и Киту.

Единственным другим пристойным рекрутом был крупный и с виду драчливый юнец по имени Иэн Стюарт, экспедитор из корпорации «Империал кемикал индастриз», который сначала не внушал особых надежд, поскольку явился в коротких кожаных велосипедках, жуя пирог со свининой, но страйдом и кабацким фортепиано владел так, будто рос в борделях Нового Орлеана, а вовсе не в Юлле, графство Сарри. Его простая речь, сухое остроумие и нежелание выказывать будущим коллегам ни малейшего почтения тоже импонировали. Стю не просто позвали в группу — естественного друга и союзника в нем признал даже Мик, с которым, возможно, только этот человек и останется навсегда на равных, не льстя и не боясь говорить правду.

Итак, Брайан собрал свою блюзовую группу — не хватало только ударника. Перкуссия — важнейший элемент любого бита, она отличает серьезных музыкантов от бренчащих по струнам любителей. Обычно ударники были чуть постарше, где-нибудь работали и могли себе позволить профессиональную ударную установку за шестьдесят фунтов. Даже средненьких ударников рвали на куски, точно сантехников в сезон отказа водопровода, и те могли выбирать из лучших джазовых и рок-н-ролльных команд. В Сохо была целая улица перкуссионистов (Арчер-стрит, где собирались безработные профессиональные и полупрофессиональные музыканты), но вряд ли кого-нибудь из них соблазнит шайка молодых адептов блюза — без денег, без менеджера, без перспектив. В результате прослушиваний в «Бриклейерз Армз» нарисовался один кандидат — Мик Эйвори, постучавший на паре репетиций и вроде бы вписавшийся в группу. Однако ему не улыбалось торчать за спиной этого другого Мика, и он не подписался играть с группой постоянно.

Кроме того, группу следовало как-нибудь назвать. Брайан, отвечавший за решение этой проблемы, бесконечно мучился, отвергал все идеи Мика и Кита, однако сам ничего путного не предлагал. Проблема решилась, когда он собрался объявить о концертах в «Джаз ньюс» и должен был сообщить название группы, диктуя объявление по телефону. Экспромтом он выдал The Rolling Stones, еще один поклон Мадди Уотерсу — не только его треку 1950 года «Rollin’ Stone», но и менее известной песне «Mannish Boy» с мини-альбома, в которой есть строка «Oh, I’m a rolling stone».[67]

Этот странный для британского уха выбор намекает не столько на похабную и пьяную автобиографию великого блюзмена, сколько на нравоучительную пословицу, рекомендующую стагнацию, а не поиск приключений: «A rolling stone gathers no moss».[68] Мик, Кит, Стю и Дик хором возражали, что это какая-то помесь струнного квартета с ирландским оркестром, но жребий был брошен — и к тому же это все-таки была группа Брайана.

Их великий прорыв случился в результате довольно грубой пощечины, полученной Миком. Успех Алексиса Корнера в «Марки» не только оживил Сохо, но и обратил на себя внимание Британской вещательной корпорации на Портленд-плейс, в трех четвертях мили к северу. В итоге, сполна отомстив за Корнера, Би-би-си позвала Blues Incorporated на радиопрограмму «Джазовый клуб» вечером в четверг, 12 июля. Такую возможность нельзя было упускать, хотя эфир и совпадал с их еженедельным выступлением в «Марки». Чтобы не расстраивать аудиторию клуба, подменить их позвали Длинного Джона Болдри, гомосексуального белокурого великана из «Илингского клуба».

Корнер решил, что для этого наиважнейшего выступления на британском радио ему мало одного вокалиста, — Мик будет выступать по очереди с Артом Вудом, старшим братом все еще никому не известного школьника Ронни. Однако скаредная Би-би-си отказалась платить за двух вокалистов вдобавок к пяти инструменталистам. Корнер, решив, что Миково обаяние больше визуально, нежели вокально, а потому вряд ли принесет много пользы на радио, предпочел ему Арта Вуда. (В итоге Арт с ними тоже не пел, и вокалистом стал Сирил Дэвис.)

В утешение Мику Корнер договорился, что группа, где Мик теперь левачил, впервые выступит в тот же вечер в клубе «Марки», в перерыве между отделениями Длинного Джона Болдри, за двадцать фунтов. «Джаз ньюс» даже упомянула их в своей афише наравне с прославленными именами джазистов из Сохо — Крисом Барбером, Кеном Кольером и прочими.

По правилам игры газете надлежало разузнать подробности у говорливого и красноречивого Брайана, но, поскольку информация пришла через Корнера, вопросы задавали Мику. В результате лидером группы выглядел скорее он, чем Брайан; он перечислил состав и несколько замялся, опасаясь, что новое название оскорбит блюзовых пуристов из «Марки». Почему-то Брайан по такому случаю решил возвратиться к своему слайд-гитарному альтер эго, и в составе группы его имени даже не упомянули: «Поскольку Blues Inc. участвует в программе „Джазовый клуб“, завтра в „Марки“ выступит ритм-энд-блюзовый вокалист Мик Джаггер с ритм-энд-блюзовой группой. Группа называется The Rolling Stones [ „Надеюсь, они не подумают, будто мы рок-н-роллом пробавляемся“, — сказал Мик], состав: Джаггер (вокал), Кит Ричардс, Элмо Льюис (гитары), Дик Тейлор (бас), „Стю“ (фортепиано) и Мик Эйвори (ударные)».

И вот так вечером 12 июля 1962 года под бело-розовой маркизой сцены «Марки» Мик впервые спел с «Роллинг Стоунз». К вельветовым штанам он надел полосатую матроску, довольно популярную среди юношей на юге Франции, но в Лондоне больше подобающую девушкам и сексуально неопределенным «хористам» из вест-эндских мюзиклов. Для исполнения блюза такой наряд — смелое решение, как белое кружевное платьице, которое через семь лет он наденет на концерт в Гайд-парке, на другом конце Оксфорд-стрит.

Часовой сет состоял в основном из безупречных блюзовых и ритм-энд-блюзовых стандартов Джимми Рида, Элмора Джеймса и Билли Боя Арнольда плюс изредка Чака Берри — «Down the Road a Piece» и «Back in the USA» («New York, Los Angeles, oh, how I yearn for you…»[69]). Поскольку Мик Эйвори с ними в тот вечер не выступил, звучание получилось гораздо менее агрессивное, чем обычно. И все равно многие завсегдатаи «Марки» прочно связали слово «stones» со словом «rock»; аплодисменты были негромкие, а освистывали порою так, что и аплодисментов не расслышать.