Хавьер повернул лицо в его сторону. Блестящие на жарком весеннем солнце очки скрывали выражение глаз Хавьера, но Сергей знал, что его изучают внимательно.

У Демона в кармане запиликал сотовый телефон. Он отозвался на звонок, вслушался, тут же построжал.

— Это босс. Посекретничайте, парни, в сторонке, мне надо кое-что ему сказать. Базар не для ваших ушей.

Сергей с Филипповым послушно отошли.

— Сашка, надо срочно связаться с Апостоловым. Ты слышал про детское порно? Они воровали детей, измывались над ними. — Сергей с ненавистью метнул взгляд на Хавьера. Тот пил кофе из белого пластикового стаканчика, то и дело посматривая в их сторону. — Апостолов и Колька Оленшайнц полгода назад вели это дело, пока его не забрал следственный комитет. Ты слышал — трое еще у них. Бедные родители…

— Сергей, это же явная ловушка. Проверка для нас на вшивость — настучим мы или нет.

— Вполне возможно.

— Ясно как божий день. Демон закинул наживку. Он говорил — у них есть информатор в органах. Мы сообщим о словах Демона, это мгновенно всплывет, и нам отрежут головы.

— Мы сообщим не кому попало. Не боись, твой дядя тебя любит, рисковать твоей шкурой напрасно не станет. Пусть Апостолов сообщит, кого из детей не нашли. Мы здесь копнем, нащупаем притон, и хап! Всю студию под корень!

— Если сдавать, то всю организацию Вазелина, а не одну порностудию. Иначе нам смерть.

Демон закончил телефонный разговор и шел к ним.

Сергей улыбнулся Филиппову, но сказал жестко:

— Мы уничтожим их всех. Или частями, или сразу, но всех.

— Ты сумасшедший, — поразился Сашка.

— Ты помнишь, отчего я стал им!

— Помню. Тем более удивительно, что Вазелин тебя не узнал.

— Он меня раньше никогда не видел. Ты думаешь, я бы стал искать, кто убил его подонка, если бы не мечтал отомстить?! Я их всех выведу на чистую воду — взорву мафию изнутри!

— О чем спор? — улыбаясь во весь рот, подошел Демон.

Сергей сощурил глаза, но тут же расслабился.

— О том, что главный здесь я и я решаю, какую версию вести первой, а какую не следует рассматривать вообще!

— Нет, Сергей, ты не прав. Босс велел работать по разным направлениям. Твой помощник может копаться по своему плану.

Это Сергею и требовалось — услать Сашку с глаз надсмотрщиков, чтобы связаться с Апостоловым.

— Ну, иди! Пошел! — с притворной злобой сказал он Филиппову.

Тот хмыкнул и пошел прочь.

— Может, его подбросить? Машин много, я скажу парням, — предложил Демон.

— На автобусе доберется.

— А что у него?

— У него есть обязанный ему парень в банде Степного.

— Ого! Так, может быть…

— Вот и пусть он… Я еще не говорил с Крючковой и не видел глаз Хавьера.

— Ха-ха. Тебе нужно видеть его глаза? Хм, кстати, у него взгляд неприятный.

Сергей в последний раз посмотрел на карабкавшегося по гравию Филиппова и пошел вслед за Демоном к навесу, где сидели режиссер, операторы, звуковики и другие представители киношных профессий. Тут же стоял улыбающийся Спартак. Он был в шлеме, кожаном панцире, алой накидке и в спортивном трико. Как понял Сергей, перед камерой он скинет трико, выставив на обозрение свое «римское достоинство».

— Хо, привет звездам! — полез обниматься к Спартаку счастливый Демон.

Спартак плыл в улыбке.

— Привет, парень!

Хавьер сделал вид, что прибытие «следователя» его не касалось. Он поднес ко рту мегафон и прорычал:

— Мотор! Начали!

Операторы включили видеокамеры. Девка-ассистентка щелкнула черной доской с номером сцены и дубля:

— Сцена десять, дубль один!

Из автобуса с завешанными окнами попрыгали девахи в прозрачных накидках, совершенно не скрывавших их прелестей, и, противно визжа, заметались перед гравийной кучей. Их прыщавые белые ягодицы производили отталкивающее впечатление. Следом из автобуса выбежали четверо парней-азербайджанцев. Они были в черных футболках, талии стягивали широкие штангистские ремни, в кучерявых волосах торчали рожки. Ноги их от природы покрывала приличная шерсть. Все они были без плавок и абсолютно готовы к «подвигам». Девки заметались активнее. Парни, рыча и ругаясь по-азербайджански, кинулись их ловить.

Сергей догадался, что снимают сцену насилия фавнов над нимфами. При чем здесь Спартак, было пока не ясно.

Девки-нимфы покричали еще пару секунд, потом послушно сбились в кучу, фавны начали их выдергивать из круга и ставить в позу. Когда все нимфы встали в известную всем дамам позу ровно по очерченной кем-то по гравию линии, фавны принялись за дело.

Неожиданно из-за кучи вылезли римские воины с мечами. Они легко и безжалостно покололи фавнов мечами, а нимфами занялись сами. Тут камера ушла в сторону. И Сергей увидел лежавшего на гравии Спартака (когда успел уйти из-под навеса!). Спартак протер глаза (спал. Все это ему приснилось!).

— Стоп! Снято! — рявкнул в мегафон Хавьер.

Сергей усмехнулся — наворочено тут у них. Интересно, сколько они отстегивают массовке за «работу»?

Демон хлопнул Хавьера по плечу.

— Хавьер, извини, что отвлекаем. Это Сергей. Ты должен с ним поговорить об Игроке.

Хавьер снял свои очки. Сергей увидел его глаза — пустые и холодные — глаза убийцы.

— Я знаю. Я не имею никакого отношения к смерти Игрока…

— Эй, Демон! Де-мо-он! — К киношной группе, махая смартфоном, бежал молодой азиат.

Демон, кривясь, оглянулся, а за ним и все, включая Хавьера и Сергея. Парень остановился, задыхаясь, показал на сотовый в своей руке.

— Демон… Звонил Маус. Бригада Степного налетела на нашу общагу — там такая гасиловка была…

— Что? Как это?

— Хреначили всех битами. Искали Пепса и Члена. Пепса насмерть забили. Член сбежал.

— Где он?

Парень пожал плечами.

Демон посмотрел на Хавьера:

— Сворачивайтесь. Мало ли что. — Посмотрев на Сергея, дернул головой. — Едем.

Площадка в одно мгновение превратилась в бурлящий суетой муравейник — киношники сворачивали провода, убирали оборудование. Охранники-боевики, споро прыгая в джипы, готовились мчаться вместе с Демоном к месту погрома.

Демон сел за руль «десятки». Сергей — на заднее сиденье.

— Зря твоего напарника отпустили.

— Ничего. Он как раз может вызнать, почему «степняки» на вас обрушились.

— Мы это и сами узнаем. Наверное, Кешка-придурок: «Хи-хи, ха-ха», а сам натрепал, что мы приезжали и хвостом крутили… Зря подъезжали к автостоянке после убийства Гуся.