Правда, такое развлечение как купание в море им практически недоступно, да и неинтересно.

Много лет назад я отдыхала с родителями в Адлере. Там они познакомились с местной семейной парой. Точнее, я подружилась с их дочкой, моей ровесницей. Она приходила к маме на работу, и мы много времени проводили вместе. Мама девочки день через день работала официанткой в том санатории, где отдыхала наша семья, и обслуживала наш столик.

Так вот больше всего меня поразил тот факт, что они, живя рядом с санаторием, ходили к морю от силы один раз в месяц, при том что мы мотались туда по два раза в день. Наши адлеровские знакомые считали, что море слишком далеко, на пляже слишком жарко и слишком много народа. Зато они показали нам дорогу к горному озеру. С ними вместе мы бродили по практически пересохшему руслу горной реки. Такие зеленые тихие места тамошним жителям нравятся на порядок больше, чем оккупированное понаехавшими море.

— Тань, а что бы мы сказали, если б нам открыли дверь? — интересуюсь я, пока мы бредем к автобусу, чтобы ехать по второму адресу. — Ведь, наверно, было бы глупо представляться работниками авиакомпании.

— Было бы прикольно, если бы ты задала свой вопрос прямо в тот момент, когда нас спросили бы, что нам надо, — хохочет Танька.

— Нет, ну правда. Что мы будем говорить, если по второму адресу нам откроют?

— Чего-нибудь придумаем. По обстоятельствам. Можно сказать, что подглядели адрес, когда стояли в очереди за посадочными талонами. Бред, конечно, но тут главное не давать человеку подумать, сразу обрушивать на него нашу проблему. Короче, все зависит, с кем терки ведешь. С мужиком один базар, с бабенками другой, со старперами третий. И между прочим, самый трудный. Это здорово, что у нас всего три адреса.

***

Пока мы идем ко второму адресу, я мужественно прозваниваю оставшихся в нашем списке. Вычеркиваю еще двоих. Уже хорошо. Теплится призрачная надежда, что получится выловить чемодан по телефону. Хотя Антон прав, если люди приезжают в другой город, то обычно открывают чемодан в первые же дни. Сегодня четвертый. Забросить неразобранный чемодан может только человек, приехавший к себе домой.

Издалека слышим громкую музыку и удивляемся, как это живущие здесь люди не возмущаются шуму. Еще больше изумляемся, когда начинаем догадываться, что кутят именно там, где находится цель нашего похода. Переглядываемся с Танькой, не зная, что делать. Не успеваем скоординироваться, как распахивается дверь, и нам на встречу буквально выкатывается лысоватый невысокий и достаточно полный мужичок. Судя по раскрасневшимся щекам и блестящим глазам, он уже хорошо подрасслабился спиртным. Это странно, потому как не то что до вечера, до обеда еще далеко.

— О, девушки, — раскидывает он в стороны руки и бросается к нам. Я невольно ретируюсь на спину Таньки, которая, почти отзеркаливая движения мужика, вытягивает вперед руки и смело шагает ему навстречу, — проходите, гостьи дорогие, мы уже вас заждались.

— Кого это нас? — игриво вопрошает подруга, не давая рукам мужика слишком своевольничать, — мы тут, можно сказать, просто рядом стоим, но вполне готовы принять Ваше приглашение, если Вы осилите прояснить, куда мы попали.

— Так свадьба у нас. Свадьба! Проходите, — мужик тянет Таньку за собой. — Всех приглашаем! Пир на весь мир!

— Это слышно, — бубню я, осторожно продвигаясь за подругой в сторону сумасшедшего дома.

Мужик под хорошим градусом, и мне немного страшно. Так и жду, что вылетит какая-нибудь разъяренная фурия и устроит нам с Танькой шикарную свадьбу с веником по мордам и посудой по головам.

К счастью, ничего подобного не случается. Хозяин заводит нас за дом, где на огромной веранде ломится от еды длинный стол. Привлекшие нас на улице звуки по сравнению с тем, что грохочет здесь, просто тихое мяуканье.

— Так мы еще и пожрем нахаляву, — угадываю по губам Таньки произнесенную ею фразу.

Наш проводник зорким взглядом выискивает два свободных места, которых за столом не так уж и мало, стол явно рассчитан на большее количество человек. Мы паркуемся. Тут же откуда-то сбоку подбегает молоденькая девушка и кладет перед нами чистые картонные тарелки, пластиковые вилки и чистые стеклянные стаканы.

— Я пас, — надрываю голосовые связки, перекрикивая музыку. Оплывшие на кусочки колбасы, начавшие закручиваться кусочки сыра, слегка завядшие нарезанные овощи выглядят местами аппетитно, но внушают вполне объяснимый после отравления страх. — С меня вчерашнего хватило. Сегодня, боюсь, ребята не поймут, если ты опять доставишь меня к ним в полуневменяемом состоянии.

— Сегодня к ним не пойдем, — категорично заявляет Танька, прицеливаясь к стоящим на столе деликатесам. После минутной борьбы побеждает остывший шашлык, и подруга с аппетитом вгрызается в него зубами.

От души завидуя подруге, мысленно прикидываю, что из манящего изобилия готов выдержать мой пострадавший желудок. Решаю обойтись хлебными лепешками. Так надежнее, хоть и не способно принести такое же удовольствие, какое сейчас испытывает Танька.

— Я на Дена зла, — продолжает орать подруга, с видимым блаженством развалившись на стуле, — пошел он на фиг. Кровать пожалел, то же мне дрищ нашелся. Прям, так тяжело ночку на полу поспать.

Мне не нравится ее заявление, потому что лично я просто очень хочу сегодня вечером встретиться с Антоном, но устраивать разборки посреди незнакомой свадьбы не собираюсь. Делаю себе заметку, что обязательно разберусь с этим вопросом чуть позже. Поэтому перевожу беседу в другое русло, а именно на молодоженов. Танька тут же активизируется.

— Не подскажете, — обращается она к своей соседке, пожилой женщине, — а где можно найти молодых? Хотелось бы их, так сказать, поздравить.

Я тоже потихоньку осматриваю публику, хочется определить, чью конкретно свадьбу мы празднуем. Обстановка больше похожа на обед в столовой, а не на праздник. Ни тебе радостных улыбок, ни блестящих нарядов, ни раскрасневшихся лиц, за исключением выловившего нас чудика. Только что музыка орет, а так как-то слишком буднично. Человек двадцать, сидящие вокруг нас, заняты поглощением выставленных яств и не сильно обращают друг на друга внимание. Кто-то жует молча, глядя в тарелку, а кому-то, соперничая с Димой Беланом, удается вести светскую беседу.

Невесты в общепринятом понимании этого слова, то есть особы в белом платье с фатой, за столом не наблюдается. Нет никого, кто хоть как-то подходил бы под молодоженов, пусть даже невеста одета не в белое платье. Разнополых пар всего пять, они сидят в середине стола, их одежда и выражения лиц далеки от парадно-праздничных. Между тем как стол накрыт достаточно богато.

— Не знаю, — удивленно машет руками Танькина соседка, ее мимика и жесты делают ответ понятным и без