Однако в следующий миг всю располагающую атмосферу прервал спокойный и в то же время чуточку разочарованный голос Решетникова. Правда, судя по торопливости речи, капитан третьего отдела страшно спешил.

‒ Захар Александрович, на вашем месте я бы его не убивал. Само собой, вы вправе поступать как сочтете нужным, но позвольте нам разобраться в случившемся.

Странный он всё-таки мужик и мать его, бесшумный. Хотя вынужден согласиться, что в магии земли он любому даст фору.

Стоило на мгновение прикрыть веки и сразу их открыть, как за спиной жандарма, словно по волшебству, объявилась и машина третьего отдела. Из которой тотчас выскочили безумно радостный Кочкин и хмурый Федотов.

‒ Сергей Петрович, вы дадите слово, что действительно разберетесь в этом? ‒ спокойно спросил я, переводя на него взгляд.

‒ Даю, Захар Александрович. Будьте уверены, ‒ твердо кивнул мужчина.

‒ Хорошо. Я верю вам, но… За всё нужно платить! ‒ колко изрёк я, медленно надавливая на копьё.

В очередной раз раздался утробный крик боли, и правая рука церковника с чавкающим и мерзким звуком резко отделилась от тела.

‒ Дрянной…. Щенок, ‒ хрипло простонал архимагистр, начиная терять связь с реальностью.

‒ Хельга! ‒ громко окрикнул я девушку, глядя на Решетникова и не обращая никакого внимания на стенания Степана, а с пяток секунд спустя девушка оказалась подле меня.

‒ Как вы и просили, я прислушался к вашему совету, Сергей Петрович. Хельга, дорогая, ‒ обратился я к женщине. ‒ Передай уважаемым жандарм все записи с камер в гостиной. Упростим им работу, ‒ между делом наблюдая за тем, как на спокойном лице капитана засквозило удивление и даже облегчение. ‒ Если что, ваше сиятельство, то внутри еще два архимага. Мёртвых архимага. Точнее то, что от них осталось. На меня напали. Я лишь защищался. Более объяснять ничего не буду. Думаю, вы сами всё увидите. Само собой, звука там нет. Причина вам известна.

Теперь хрен кто докажет, что я кого-либо спровоцировал. В этом и плюс пологов тишины.

‒ Ах ты, щенок, да как ты только посмел! ‒ прокашлял архиерей.

‒ Что касательно тебя, старикан, ‒ расслабленно изрёк я, развеивая громовое копьё и опуская взор себе под ноги, где и извивался святоша. ‒ Если кто-либо раньше времени узнает, что я князь, то я тебя найду и казню лично. Я ведь Палач, ты не забыл?

‒ Не бзди, Захар! ‒ весело отозвался Кочкин, с животным оскалом глядя на церковника. ‒ Этот теперь не расскажет.

Стоило штабс-капитану закончить, как вдали я смог разглядеть несколько дорогих машин с уже известными гербами. Потёмкины и Трубецкие направлялись в гости, а если точнее, то вероятнее всего, Алиша и Прасковья.

Поэтому в сторону усадьбы пришлось оборачиваться с непреодолимой болью и мучениями на сердце.

‒ Твою мать. Вот же… изуверы, ‒ чуть не плача всхлипнул наигранно я. ‒ Всё ведь недавно починили.

***

Второе кольцо. Москва.

Рекламное агентство «Нетривиаль».

Час назад…

От тяжелых и в то же время приятных дум, которые посещали Алину на протяжении трёх последних месяцев, девушку отвлёк негромкий стук в дверь, а следом раздался тихий голос помощницы.

‒ Алина Юрьевна, прошу прощения за беспокойство. Но к вам с визитом Прасковья Олеговна. Пропустить?

‒ Леся, о таком могла бы и не спрашивать, ‒ мягко усмехнулась княжна. ‒ Её могли сопроводить сразу.

‒ Простите, ваше сиятельство, ‒ виновато улыбнулась молодая подчиненная. ‒ Я всё мигом исправлю.

Высокие каблуки, тёмные обтягивающие брюки, в тон им столь же обтягивающая черная майка и белоснежный пиджак, что был накинут поверх хрупких плеч боярышни. Сдержанный и в то же время чуточку уличный стиль говорил лишь об одном: Потёмкина возвращалась с недельных сборов, что были устроены «Тенями», ведь проводились те практически каждые полтора месяца по правилам рода.

‒ Как всё прошло? ‒ радостно поинтересовалась Трубецкая, быстро выпорхнув из кресла, целуя подругу в щеку и мгновенно перебираясь на уютный диван поблизости.

‒ Плохо, ‒ мрачно простонала Прасковья, грустно приземляясь рядом. ‒ Дядя Рома говорит, что мне еще далеко до Ростислав и Лазарева. Даже будучи под воздействием проклятья Астора цесаревич от меня камня на камне не оставит. А что касательно Захара, ‒ печально улыбнулась боярышня. ‒ То тут и говорить не о чем. Вообще без шансов…

‒ Хватит, Куня, ‒ утешительно заговорила Алина, коснувшись плеча подруги и прижав ту к себе. ‒ Я понимаю, что это может быть неприятно слышать, но эти двое недосягаемы. Ты и так магистр второй степени в свои двадцать пять лет. Кто-то таких успехов не может достигнуть и к сорока пяти годам.

‒ Ты тоже магистр второй степени и отстаешь от меня на чуть-чуть, ‒ пробубнила тихо княжна. ‒ Но эти двое ведь всё равно люди. Они же…

‒ Ты прекрасно знаешь, сколько тайн у Романовых. А что касательно Захара, то здесь и говорить нечего. Он просто чудовище не от мира сего, ‒ расплылась в довольной усмешке девушка.

‒ Каков сейчас ранг у Лазарева, как думаешь? ‒ тихо спросила Потёмкина, устало глядя в потолок. ‒ Я хотела навестить его, но дедушка твердит, что к нему нельзя, лишь отнекивается и бухтит, что с ним всё в порядке.

Однако ответить на вопрос Трубецкая не успела, потому как в следующий миг телефон на рабочем столе тихо завибрировал и вскочив с дивана та моментально приложила его к уху.

С каждой секундой времени лицо Алины светлело, а стоило звонку прекратиться, как губы боярышни изобразили облегченную улыбка и подхватив сумочку с кресла та быстро устремилась к выходу.

‒ Захара отпустили! ‒ выпалила та, как на духу. ‒ Поехали, там сама и узнаешь какой у него сейчас ранг.

Однако стоило Трубецкой обернуться к дверям, как из шаткого равновесия блаженства её вывел тихий и даже немного грустный голос подруги.

‒ Алиша, скажи честно, зачем приходил твой дед к Захару и чего он хотел? Какие у вас с Лазаревым отношения? Ты ведешь себя так… словно спала с ним. Это ведь невозможно, да? Ты же боярская княжна…

Первое кольцо. Москва.

Усадьба столпа империи Лазарева.

Ранний вечер…

Как говорят на Земле: «На ловца и зверь бежит». Хотя как только здесь не говорят. А Лёня так вообще много чего и постоянно болтает. Правда, девочки действительно как нельзя вовремя. Давно нужно было побеседовать с обеими и морально подготовить. Но дела… Все мои дела не требуют отлагательств. Да и если честно наряду с формирующимися планами витала кое-какая неуверенность…