– Вы хотите использовать орудия непосредственной обороны внутри корпуса, капитан? – осторожно уточнил старший интендант. – Не сказал бы, что это разумный…

– Пинолли, – Ник досадливо сморщился, – не ищи в этом логики. Просто сделай. Я понимаю, что после того как мы шарахнем из них по коридорам, от внутренних переборок хрен чего останется, но состояние нашего крейсера это ухудшит не сильно. В тех секторах и так все на соплях держится. А если при прыжке от него из-за этого что-то и отвалится… что ж, постарайся, чтобы в этом отвалившемся куске не было никого из наших. Ладно?

– Да, капитан, – согласно кивнул старший интендант. – Сколько у нас времени?

В этот момент под сводами ангарной палубы вновь взревели баззеры боевой тревоги. А затем спокойный голос Страшилы сообщил:

– Противник начал сброс абордажных ботов. Противоабордажному наряду занять места согласно уточненному расписанию.

Ник поймал встревоженный взгляд старшего интенданта и успокаивающе улыбнулся.

– Эту атаку мы отобьем и так. Турели нам понадобятся для отражения следующей.

Пинолли понимающе кивнул.

– Значит, у нас есть не менее получаса. Нам нужно будет протянуть дополнительные кабели от распределительных энергоузлов, собрать из балок временные опоры и… мы успеем, капитан.

– Я помогу, – сообщил ему Ник. – Как-никак я тоже техник пятого ранга. А в рубке сейчас все равно делать нечего.

С орудиями они едва успели, даже несмотря на то что вторая волна абордажа пошла не через полчаса, а через полтора. Проблема оказалась в том, что работать пришлось в скафандрах. После того как внезапно ожившие спарки непосредственной обороны разнесли шесть абордажных ботов, к медленно, но неуклонно разгоняющемуся картографическому крейсеру кроме первых двух подтянулось еще четыре вымпела, после чего все шесть вражеских кораблей принялись тщательно выбивать спарки с обшивки непокорного корабля. Теперь внешняя обшивка крейсера превратилась в настоящее решето, а кроме того, от крейсера отвалилось еще несколько довольно больших кусков. Противник, не стесняясь, лупил главным калибром. Впрочем, крейсеру это пошло только на пользу: отвалились именно те участки, которые держались наиболее слабо. Так что общая… м-м-м, назовем это устойчивостью конструкции, только повысилась.

Вторая волна абордажа высадилась беспрепятственно и броском продвинулась до палуб третьего уровня, где и попала под раздачу… После чего с Ником, который в этот момент торчал у искореженных переходных ворот одиннадцатого трюма, дожидаясь доклада ушедшей на зачистку остатков вражеской абордажной команды сводной противоабордажной партии, снова связался оператор связи.

– Ник, они требуют на связь тебя.

– Как они сформулировали запрос? – зло уточнил тот.

– …офицера клана Корт Ника-Сигарийца, – после короткой паузы сообщил оператор.

– Соединяй, – коротко приказал Ник. Пинолли, который с парой таких же ветеранов в данный момент изображал из себя телохранителя Ника, слегка выдвинулся вперед, прикрывая своего капитана, пока он, так сказать, «ушел в Сеть», но Ник «очнулся» буквально через минуту.

– Пинолли! – негромко позвал он, завертев головой.

– Здесь, капитан, – тут же отозвался бывший кап-сержант.

– Готовь к старту «Бросок».

– Есть, капитан, – козырнул тот и тут же уточнил: – Состав экипажа?

– Один человек, – отрезал Ник. – И не вздумай запрашивать рубку.

– Д-да, капитан, – с некоторой задержкой отозвался Пинолли. Ему о-очень не понравилось поступившее распоряжение, особенно с последующим уточнением – похоже, капитан собирался ввязаться в какую-то авантюру. То есть и хрен бы с ним, по мнению бывшего кап-сержанта, авантюры – это вообще фирменный стиль их крейсера. Но на этот раз капитан явно собирался ввязаться в нее в одиночку, а вот это уже было совсем плохо…

* * *

Четвертая атака Трона оказалась именно такой, какую Ник ждал и к какой все это время готовился – прямая, яростная и даже озверелая. Направленная не столько на то, чтобы грамотно и технично провести комбинацию приемов, сколько на то, чтобы сокрушить, смять, втоптать противника в грязь, немедленно и окончательно показать всем (и в первую очередь самому себе) свое превосходство. И Ник не имел права упустить этот единственный момент… Нет, выиграть эту схватку он не мог – не с этим противником. Несмотря на все те высокомерные глупости, что творил Трон, он все-таки был очень сильным бойцом. В свое время он на самом деле, а не как это случилось с Ником, завоевал себе право войти в состав «золотой десятки». Он был настоящим четырехранговым рукопашником и полным клановым модификантом, так что рассчитывать на выигрыш этого боя было бы со стороны Ника абсолютной глупостью. Но вот продержаться до тех пор, пока его изуродованный корабль с оставшимся в живых экипажем успеет прыгнуть… это было возможно. Трудно, невероятно, почти чудесно, но возможно. И похоже, ему это удалось – во всяком случае, удастся, если он сумеет нанести свой удар. Один-единственный удар. Второй раз он этого противника уже не подловит. Ни за что. Так что у него есть только один шанс. Один из… ну, наверное, тысячи. Можно было бы сказать «из миллиона», но Ник все-таки тоже не пальцем деланный. И третий, причем современный третий, уровень лузитанских баз тоже чего-то стоит. Впрочем, кто и чего стоит, решится именно сейчас, сию секунду, едва только Трон сделает следующий шаг…

– Хы-ых, – шумно выдохнул Ник и открыл глаза. Несколько секунд он молча лежал, подслеповато хлопая глазами, но затем зрение наконец-то сфокусировалось и Ник обнаружил, что смотрит на потолок. Потолок был низкий, судя по всему, сделан из дерева и к тому же покрашен. Ник некоторое время лениво разглядывал потолок, пытаясь понять, почему он как-то выделил тот факт, что потолок оказался покрашен, а затем замер и шумно выдохнул. Крашеный деревянный потолок… ага, на тяжелом рейдере-то… Интересно, куда это он попал?

Ник повел головой и осмотрелся. Больше всего помещение, в котором он находился, напоминало стандартный садовый домик времен позднего СССР: четыре стены, обшитые вагонкой и выкрашенные в белый цвет, дощатые пол и потолок, легкая каркасная дверь, обитая фанерой, и большое окно с переплетенной рамой.

У родителей Ника дачи никогда не было, но близкий папин друг дядя Дима, работавший вместе с отцом, был счастливым обладателем оной. Все праздники, приходившиеся на, так сказать, весенне-летний сезон, дядя Дима предпочитал праздновать именно на своем участке в четыре с половиной сотки, на котором и был возведен подобный «дворец» стандартного для советских дачных домиков размера три на четыре метра – чуть побольше стандартной кухни…

Впрочем, внутри домика они обычно не сидели, поскольку компания у дяди Димы собиралась большая, и все они в такой маленькой комнатке просто не умещались. Для посиделок дядя Дима вкопал рядом с домиком шесть столбов и прибил на них здоровенную столешницу, за которой вполне вольготно умещалось персон двадцать разом, а в тесноте так и тридцать. Тем более что рядом со столом были вкопаны прочные лавки, так что насчет «потесниться» никаких проблем не было. Вот там и праздновали. Всё – от дней рождения всех собиравшихся за этим столом до Первомая и всяких других праздников типа Дня защиты детей, Ивана Купалы, Петра и Павла или Ильи-пророка. Причем пару последних праздников дядя Дима отчего-то любил привязывать к сокращению дня после летнего солнцестояния, громогласно заявляя во время очередного тоста нечто вроде: «Ну, Петр и Павел – час убавил» или «Илья-пророк – два уволок»…