Волна серебряной энергии прошла по всему объёму зеленоватой жидкости внутри капсулы. Словно маленькие молнии на мгновенье заплясали по всей капсуле. Влияние Лиры не вызывало такого эффекта, но через мгновенье некромант убрал руку и отошел, а девушка, наоборот, вскрикнула, но тут же собралась и учащенно задышала. Выдержала. Серебряные молнии снова заплясали внутри капсулы.

Некоторое время ничего не происходило. Лира совладала со своими силами и поддерживать ток энергии ей стало куда как привычнее.

— Это Древо — первым изменения увидел Себастьян, некромант же почувствовал их гораздо раньше. Симбионт Великого Древа ожил. Тонкие зеленоватые отростки, подобные корешкам обычного дерева, появились на торсе альва. Именно там, где была так грубо срезана взрывом плоть капитана. Эти тончайшие отростки потянулись к зависшим в толще жидкости конечностям умертвия и вонзились в них. В этот момент руны, плотными рядами нанесенные на поверхность антрацитовой брони вспыхнули и в этот раз уже не думали пропадать. Тем временем отростки проникли глубже внутрь и стали медленно подтягивать конечности к Раэлю.

— Вот тебе и Дерево Жизни, а некроэнергию поглощает и не морщится — покачал головой Александр.

Тем временем отростки окончательно притянули отсутствующие конечности к торсу альва и стали оплетать мельчайшей сетью тончайших «паутинок» место стыка тканей. Это выглядело как работа опытного хирурга «пришивавшего» оторванный орган назад к организму.

— Хорошо. Думаю, больше ничего нового мы не увидим — коротко проговорил некромант, отходя от Себастьяна и направляясь к капсуле. Он повторно остановился рядом с Лирой. — Осталось лишь напитать их энергией и инородные конечности смогут срастись. Я, конечно, такого никогда не делал, но мне что-то подсказывает, что именно так и получится. Лира, дальше я сам, можешь отдыхать.

Девушка отошла изможденная, а некромант снова опустил руки на стекло капсулы и серебряные молнии внутри жидкости заплясали с удвоенной силой. Отростки Древа внутри с каждой такой вспышкой силы все сильнее подтягивали и уплотняли новоприобретенные конечности.

Антрацитовая рука умертвия в какой-то момент дрогнула, а потом резко согнулась и выпрямилась. Раэль получил контроль над своим... подарком.

***

Среди гула оборудования, возни людей в доках никто не заметил, как на один имперский транспортник вернулось двое пассажиров. А сколько выходило? Двое или один? Да кому какое дело, когда, и так, работы целая куча. Работягам Кузницы было не до рассматривания залетных пассажиров и торговцев. Им бы свои дела до ума довести.

— Вот мы и пришли — веселым колокольчиком разливалась Мирел, входя в кабину старого имперского транспортника.

— Но как вас пустили сюда? В этот сектор Кузницы не так часто залетают торговцы — Катерина внимательно рассматривала окружение внутри корабля. — Неожиданно. Это не просто транспортник Империи. Какие интересные и... знакомые усовершенствования.

Но осмотр ученой прервали с иной стороны.

— Вне зависимости от сектора, все имперцы просто обожают, когда им в руки попадает что-то бесплатно — холодный голос, явно не принадлежавший Мирел, раздался откуда-то сбоку. Из бокового помещения вышла Алиссия и коротко кивнула повернувшейся к ней Катерине. — Особенно когда это целый корабль.

— Мы знакомы? — взгляд Катерины Форс был... странным.

— Ну, я-то с вами заочно знакома — не стала развивать тему Алиссия .– А вот вы вряд ли знаете меня. Нам пора.

Девушка прошла и заняла место капитана. Стоявшая недалеко Мирел хмыкнула и покачала головой:

— Алиссия, не будь букой. Не порть первое впечатление. Наша ученая такая лапочка. Мы уже подруги!

— Мы улетаем — совершенно не отреагировала на слова банши капитан и стала аккуратно выводить транспортник из дока.

— Алиссия. Нечастое имя среди девушек-пилотов — задумчиво проговорила Катерина Форс — Интересно.

Она так же тему развивать не стала, но крепко задумалась. Тем временем разговор возобновила сама Алиссия, хотя это было больше похоже на допрос:

— Все прошло хорошо? — уточнила она у Мирел.

— Да. Не переживай, дорогая. С оборудованием и камерами я тоже разобралась. Там сейчас очень весело, охранники отрываются по полной, пытаясь утихомирить своих коллег. До нас им дела не будет еще долго, если вообще вспомнят.

— Хорошо. Тогда можно действовать свободно — начала что-то активно набирать на панели управления капитан. ИСкин долго молчал, но потом коротко отрапортовал об окончании построения маршрута перехода.

— Мы покидаем Империю? — услышала слова компьютера Катерина.

— Всему свое время. Пока мы не покинем даже Великую Кузню. У нас осталось еще одно незаконченное дело — Алиссия активировала врата и корабль начал входить в варп.

Услышав это, Мирел сильно воодушевилась. Она летящей походкой подскочила к Алиссии и положила ей руки на плечи:

— Значит мы летим к твоему любимому? — горячо проговорила банши.

— Я... никогда такого не говорила. Мы летим закрыть еще один вопрос, который мучает меня уже давно. Возможно, итог разговора кто-то может не пережить. Готовься, Мирел, мне понадобиться твоя помощь. Если ты не против — голос Алиссии стал еще холоднее.

— С удовольствием помогу, звучит очень интересно — рассмеялась банши.

— А кого вы ищите? Я давно живу в Кузнице и знаю многих — вклинилась в разговор ученая.

Неожиданно на лице всегда собранной и серьезной Алисии появилась короткая улыбка:

— О! Вы то уж точно слышали его имя. Максимилиан Борелл.

Вот только реакция ученой оказалась не настолько бурной, как можно было ожидать при упоминании человека, ответственного за ее заключение. Вместо этого она снова вернулась в свое глубоко задумчивое состояние и тихо проговорила:

— Алиссия... Капитан Алиссия, значит... Кажется, мы точно знакомы...

Серость. Это не цвет. Нет. Это состояние. То, что витает в самом воздухе колоний Империи. И даже относительная близость к центру и «стратегическая важность» промышленных мощностей Кузницы, не делали жизнь здесь легче. Имперцы — народ терпеливый, выносливый и привыкший жить скромно. Это в самой их религии, в самом осознании мира. И поэтому довольно простые вещи делали таких людей радостней и веселей. Но серость, окружающая их «жизненный объём», от этого не пропадала. Но что с этим поделать? Ничего. Это норма, которую не замечают. И тем сильнее бросается в глаза носитель «яркой» жизни. Богатства. Например, представительного автомобиля.

Дорогое авто. Именно автомобиль, а не средство перемещения по станции или городу. И водитель внутри. Это показатель достатка, его лакмусовая бумажка.

Шикарная машина остановилась рядом с высоким серым зданием. В отличии от таких же серых построек вокруг, она была увешана флагами и плакатами с разнообразными лозунгами. Высокий, накаченный мужчина покинул здание, неспеша подходя к автомобилю. Неспеша, потому как все это время он разговаривал с кем-то по коммуникатору. И не прерывая разговора сел в авто, в услужливо открытую водителем дверь. Водитель аккуратно закрыл за пассажиром двери и вернулся на свое место.