в руках альбом. Но не с фотографиями. Каждая страница книжечки была утыкана небольшими прозрачными кармашками, куда были бережно вставлены разные цветастые карточки. Память тела подсказывала, что это специальные карты для одной широко популярной в относительно узких кругах игры.

— Считаю, — сухо огрызнулся Петя. — А на что ещё это похоже, по-твоему?

Он скопом вытащил около десятка карт из альбома и почесал затылок.

— Мало… — грустно заключил мой сосед.

Я раздражённо вздохнул.

— Либо ты сейчас говоришь мне, что здесь происходит и почему наша и без того загаженная комната выглядит ещё хуже, чем обычно, — я выхватил у него из рук альбом, — либо это сейчас отправится в окно.

Петя хотел было резко подскочить, однако, видимо, доля разума всё же пробила себе путь к его сознанию. Он устало отложил телефон в сторону и уставился в пол.

— Я считаю, за сколько смогу толкнуть свои коллекционки из «кирки», — он пальцем указал на карты, что лежали на полу, — карточки для игры «Королевское Крошилово», в смысле. Я же, типа… чемпион своего города по ней был. Думал, что собрал немало хороших карт.

Я бросил альбом на его кровать и присел рядом с парнем.

— Думал неправильно, да? — я покачал головой. — Случилось что-то нехорошее?

Петя кивнул.

— Да. Думал, может, мы по пьяни где-то раскидали в комнате ещё карты, пришлось всё обыскать… но нет… — он схватился обеими руками за голову. — Здесь не хватит даже на пару нормальных свиданий… я уже не говорю о подарках, Стерлинг!

Я лишь быстро заморгал.

— Подожди-подожди-подожди… — я подозрительно сощурился. — Я думал, у тебя кто-то в семье заболел или вроде того, а ты переживаешь что у тебя нет денег… на бабу?

Подскочив на ноги и окинул помещение взглядом. Шкафчики со стола валялись на полу, гардероб был открыт настежь, а вещи из него можно было обнаружить абсолютно везде — от пола до потолка. Пара чашек разлетелась на маленькие кусочки… а где я должен был искать своё одеяло, мне даже спрашивать было страшно.

Я смотрел на Петю, не моргая.

Люди часто говорили, что у меня сложный характер. Кому-то я казался слишком принципиальным, кому-то чересчур беспринципным. Кто-то думал, что я страшный жмот и скупердяй, другие же считали меня бездумным транжирой. Либерально настроенная публика терпеть меня не могла за твердолобый консерватизм, сторонники традиционных ценностей презирали за свободолюбивость и открытость взглядов. Самые же смышленые недолюбливали за то, что на меня в целом было трудно повесить какие-либо ярлыки.

Но абсолютно каждый из них согласился бы с другим касательно одного конкретного аспекта моей личности.

Я ненавижу беспорядок. Особенно — неоправданный беспорядок.

Я смотрел на Петю, не моргая. Минуты две.

* * *

— Сбился. Заново.

— Н-но…

— Нихера не знаю. Устраивать здесь срач тебе вроде было довольно весело.

Я бросил в мусорку перед Петей надкусанное яблоко, но не попал. Парень, тяжело кряхтя, наклонился, чтобы его поднять.

В целом, его можно понять. Довольно трудно двигаться, когда у тебя в одной руке швабра, в другой веник, а к спине, аки ножны ведьмака, приделан совок, да ещё и к импровизированному поясу прикреплено сразу пять бутылок с моющими средствами.

Конечно, был соблазн приделать ему на голову ещё и щетку для пыли… но это мне уже показалось каким-то издевательством.

— Слушай, чувак… я же уже извинился… — выпрямившись, пропыхтел Петя. — Я помыл эти полы уже раз семнадцать, и…

— Девять. И всё равно я вижу пятна, — я пару раз хлопнул в ладоши. — Давай, ты можешь лучше!

Я раскинулся на стуле перед рабочим столом и контролировал процесс уборки. Не знаю, как Петя, однако я не намерен жить в авгиевых конюшнях. Всё-таки порядок в доме — это порядок в голове. Вся эта история. И если парню нужен небольшой толчок для понимания этой простой истины, то разве мне будет трудно ему в этом помочь?

Петя лишь закряхтел и принялся с новой силой натирать паркет.

— В любом случае… разве тебе мало бабок со вчерашних ставок? — решил поинтересоваться я. — Вроде бы заработали немало.

Мой приятель лишь фыркнул.

— Я почти всё отдал за долги. У меня их нормально накопилось… Долбанный Юджин.

Ладно, два раза совпадение, три раза — уже статистика. Юджин — глава ботанов, если можно так выразиться — всплывал в моей жизни за последние дни слишком часто. И чёрт бы с ним, если бы просто всплывал, однако он уже успел пару раз подпортить мне нервы — сдал мою вечеринку декану, да ещё и Амира уверена, что я его шестёрка. Если угрозой я его не назову, то как минимум на раздражающую неприятность он походил. Типа сорванной заусеницы. С таким лучше разбираться пораньше.

Впрочем, помимо Юджина мне было интересно и кое-что другое. А именно… да, я понимаю. Студенты. Голодная жизнь и всё такое. Однако когда я расспрашивал Петю о том, сколько у него в последнее время остается денег на жизнь (кажется, это происходило, когда он перемывал пол в четвёртый раз), то математика упрямо не хотела складываться. Я не верю, что они вдвоем со Стерлингом могли бы выжить на стипендию и неделю, не то, что месяц.

— А как у нас с тобой всё классно шло с этими тестами, да? — с какой-то ностальгией произнес Пётр.

— С тестами?

Парень замочил швабру в ведре и облокотился на неё обеими руками.

— А, ну да. Твоя удобная выборочная амнезия, — он вздохнул. — Короче, в конце первого курса у нас с тобой было вполне себе прилично денег. Мы же вроде как башковитые. Такое люди замечают, нравится им это или нет. Большинству нравилось — потому что к нам можно было прийти, дать тестовое или домашку и уже через пару часов забрать за вполне умеренную плату.

Он наклонился и выжал тряпку.

— А некоторым, вроде Юджина, — тряпка с мерзким хлюпаньем упала на швабру, — совсем не нравилось. В каком-то роде, мы демпинговали рынок. Он ведь со своими ботанами занимался тем же самым. Только начал раньше, чем мы, — Петя продолжил натирать пол под кроватями. — Думаю, продержись мы в деле на пару месяцев дольше, к нему бы вообще никто не ходил.

Я почесал подбородок. Стало любопытно, как эта головокружительная история успеха в итоге привела парней к