— Как-как? На ощупь, блин! Эти поездки с Бергманом в машине прямо трясут мою реальность.

— Ну, судя по всему ты впечатлилась, — подкалывает меня язва.

— Ды-а, даже слишком. Аж ладошки вспотели, — признаюсь я. — Ничего. Сейчас посмотрю на Димана, и отпустит.

— Стоп! Какого Димана? — тревожной сереной воет Алка.

— Лосева… Работает гонцом-передастом. Он привезет приглашения на свадьбу и…

— Так, — обрывает меня Медведева. — По порядку.

— Наташка звонила. Позлорадствовать, ну и убедиться, что я не лягу ей назло под Димана, который привезет эти проклятущие приглашения на свадьбу. Сама она не может, видите ли в ее положении… — завожусь я.

— Ты же не ляжешь? — волнуется Алка.

— Нет, — решительно открещиваюсь я. — Больше на меня его чары не действуют. Я бы и вообще его на три буквы послала, но он жаждет о чем-то поговорить и не колется, о чем. И теперь я изнемогаю от любопытства. Просто не представляю, что теперь могло бы касаться меня после нашего фееричного расставания.

— Ну… — задумывается подруга. — Может, постарается зализать раны… Вы ж теперь как-никак одна семья. Так сказать, снять напряжение…

— Ой, зализывать он и раньше не умел, — фыркаю я, припоминая провал Димана на этом поприще. — И напряжение он тоже пусть снимает с кобылой. Какая нахрен семья? Даже если перевезёт Наташку в наш город, за каким хером мне с ними общаться? Пусть плодятся вдали. Совет да любовь! Ай бля! — шиплю я, потому что водичка, в которую я опустила татуировку оказалась горячевата. Прям как Бергман.

— А сейчас ты что делаешь? — подозрительно уточняет Алка, походу, услышавшая плеск.

— Да вот, перышки чищу…

— Не перестарайся! — авторитетно советует Медведева, съевшая собаку на растаптывании сердец бывших. — Нельзя, чтобы было понятно, что ты ради него старалась. И губы накрась, как я учила! Чтоб выглядели, как нацелованные и слегка обветренные!

— Хорошо, мам, — кривляюсь я.

— И ноги не брей!

— Да не буду я с Димкой спать…

— Всё равно, не брей! Мне так спокойнее!

Получив все ценные указания, я собираюсь на встречу с бывшим козлом.

Причём готова я вовремя.

Жду, что меня будет потряхивать от злости на Димана, но почему-то все мысли сворачивают не туда.

Давно, видать, пора поймать себе грелку на осень.

Так расчувствовалась, что чуть не вышла из дома вовремя.

Пф-ф! Нет уж. Пускай Диман подождет. Специально жду еще десять минут и только после этого, нарочито не торопясь, выхожу.

И с каждой минутой мне все больше кажется, что, отправляясь на эту встречу, я совершаю большую ошибку.

Глава 20. Накрылася ёлка звездою

Все, что под ногами таяло и киселилось в последние дни, прихватывает морозцем, и оно превращается в опасный для дамочки на каблуках каток. Можно было и не задерживаться специально — так медленно я еще никуда не добиралась.

Если бы я назначила встречу на другом конце города, но поехала бы на такси, я бы успела вовремя. А так я успела только разозлиться окончательно. Ну и отморозить задницу. Потому что ноги я все-таки побрила и напялила чулки.

В общем и целом, я вырядилась максимально закрыто и между тем, не оставляя простора фантазии. Спецом нашла платье, которое не решилась надеть на последний корпоратив, ибо с момента его покупки я похорошела килограмм на пять.

А сегодня я пришла к выводу, что эти килограммы натягивают платье в удачных местах, поэтому, снимая тонкую дубленку, я нарочно выгибаюсь, усиливая эффект. Правда, этот призыв достается кому-то, сидящему почти у самого входа в зал. У мужчины падает вилка из рук, но я не могу оценить, кого я сразила наповал, ибо замечаю уже дожидающегося меня Диму и двигаюсь к нему походкой от бедра.

Димка, как всегда, выглядит весьма сокрушительно, я же сокрушительна вполне умеренно, но тоже ничего. Это мне подсказывает голодный взгляд, застревающий на всех моих выпуклостях. Задница так вообще чуть не задымилась, пока мне отодвигали стул.

— Я заказал твое любимое вино… — начинает Дима, и меня все-таки пробирает. Голос у него шикарный. Я поначалу на него и купилась.

Чтобы прекратить эту вакханалию вылупившихся мурашек, я резко обрываю эти бесполезные попытки напомнить мне, как он хорошо меня знает.

— Дим, ближе к делу, — я изображаю наиболее скучающий вид и полное отсутствие интереса.

— Я…

Но Диму опять прерывают, впрочем, уже не я, а звонок мобильника.

Лосев смотрит на экран и его перекашивает. Трубку он не берет, лишь выключает звук. Могу поспорить, что это Наташка.

— Приглашения давай, — с усмешкой командую я, давая понять, что я обо всем догадываюсь.

Димка достает из внутреннего кармана пиджака и протягивает мне конверт, украшенный белыми искусственными цветами флёрдоранжа и невыносимо благоухающий приторными Наташкиными духами.

Мобильник все еще жужжит и елозит на столе, но Лосев его игнорирует.

— Ну-с, я тебя слушаю, — подталкиваю я Димку.

— Ян, я не знаю, с чего начать…

— Ты всегда долго запрягал, зато кончал слишком быстро, — отзываюсь я.

Честно говоря, я преувеличиваю, однако, какая женщина осудит меня в этой ситуации?

— Вот поэтому мы и не нашли с тобой общий язык, — вскипает Димка.

— Потому что ты — скорострел? — уточняю я.

— Нет, потому что ты — язва!

— Зато Наташенька мягко стелет. Чужим парням. Да?

— Ты обещала меня выслушать!

— Но не обещала сдерживаться, — пожимаю я плечами, на мой взгляд, правда на моей стороне. — Вперед, изливайся. Я жду.

Набрав в грудь воздуха, Лосев продолжает:

— Ты же понимаешь, что в сложившейся ситуации я обязан был жениться на Наталье. Как честный человек…

В этом месте я закатываю глаза.

— Скажи мне, честный человек, как долго ты драл ее в своих командировках, пока она не залетела, а?

— Я не знаю, как это произошло! Я всегда предохранялся!

— Бог