Так что все верно. Не нужно узнавать, не нужно оставаться, не нужно проявлять интерес. Все так. Знакомые слова, знакомый сценарий. Эту пьесу он уже видел в трёх актах. Насмотрелся. — Притащил, чтоб не околела к чертям в лесу, не переломала ноги и шею и не пошла на корм волкам или червям. И теперь вынужден вместо простого спасибо чинить ванну, разбирать бумаги и выслушивать нелепые обвинения с цветастой истерикой в придачу. Хороша благодарность, ничего не скажешь.

— Чего ж ты боишься, — поймав пальцами все ещё дрожащий подбородок, Алек сузил глаза, — раз решила, что ни одну из угроз не исполню? Дрожишь, как осиновый лист на ветру… Тяжёлый у тебя день? Все срочно должны войти в положение? Что плохого ты видела в этом доме, кроме безобидной иронии? Я издевался над тобой? Бил? Может, взял силой? — Смяв большим пальцем искусанные ее губы, Алек усмехнулся. — Мог. В такой-то глуши. Ты стояла, прикрытая жалкой полупрозрачной занавеской, в пустом доме, посреди никогде. Я мог трахать тебя пока у тебя бы не осталось сил даже рыдать, — что смотришь, правда колется? Вместо этого дал одежду, еду, чай тебе принес в койку. Пальцем не тронул, твою мать! Хотел, но сдержался. — А ты стоишь тут обиженная, как попранная святыня и читаешь мне отповеди о том, как быть джентльменом? Так я не он. Сразу предупреждал. — убрав руку, Лестер сделал шаг вбок, освобождая проход к двери. — Где кровать ты помнишь. Дверь не запирается, но в гости за благодарностями не приду

Можешь спать спокойно. Утром, как дождь утихнет, отвезу тебя к поселку и забудешь, как страшный сон. — Вернёшься к своим сюсюкающим донжуанам с конфетами и восторженными речами. Каждому свое, Пенни Льюис.

Пенни

Его палец вдруг оказался на губах. Никогда ещё она не испытывала более противоречивых чувств, какие испытывала сейчас. Он до сих пор казался таким…большим и сильным, а Пенни чувствовала себя такой жалкой и никчемной. Пальцы Алека перебрались на подбородок, заставляя её смотреть на себя. Его взгляд пронизывающий, будто…раздевал её, сдирая одежду, кожу, всё вместе, забирался в самое нутро, чтобы показать какая она есть на самом деле. Но это всё его домыслы. Он посчитал, что она тут всем пользовалась и не была благодарной и истерика эта…

Слезы катились по щекам, оставаясь на губах солью, а она чувствовала прикосновение Алека и боролась с самой собой, чтобы не броситься к нему в объятия и снова не разрыдаться. Только теперь в его руках. Такое возможно? Только что она его ненавидела, только что она хотела бежать…

Пенни Льюис, у тебя пмс? Или просто мужчина не такой как все и …тебе это нравится? Хочется вызвать его на эмоции? А он стоит такой железный и хватает тебя за подбородок говоря о том, что приютил и не трахнул…

— Можешь спать спокойно…

Благородство. Она рядом с ним казалась чудовищем самой себе. От вновь накативших чувств, она стряхнула его руку с себя и кинулась на него с кулаками и с каким-то рыком. Пенни толкнула Алека к стене и прижала его своим телом, не совсем понимая сама, что происходит.

Обида? Злоба? От того, что всё правильно сказал? Но ведь на правду не обижаются.

Она не хотела его бить, да и невозможно ли это с его комплекцией, просто прижала кулаки к его плечам и от безысходности что-то проскулила. Фонтан эмоций снова вырвался из неё слезами. Возможно, впервые в жизни человек был с ней откровенным. Так вот, не утаивая ничего, сказал, как есть, а она… дурочка, она тут истерики устраивает.

Его тело под её кулаками казалось напряжённым, Пенни всхлипывая где-то под его подбородком, не в силах спорить и вообще что-либо говорить. Она хотела стучать по нему кулаками, доказывать, что он не знает её, а ещё хотелось благодарить.

Кулаки бессильно разжались, горячие ладони скользнули вниз по мягкой ткани рубашки, остановившись у бёдер и отправив до сих пор зажатый плед на пол. Льюис не хотела больше препираться и самым правильным решением было бы пойти спать, сделать, как он сказал, пройти внутрь дома, а не прижаться вот так к нему, к груди щекой, а руки завести за спину, почти обнимая. Он был прав, чёрт возьми, прав! Сколько благородных таких в этом треклятом лесу? Она принесла ему разруху в дом, навела суету и теперь вот мозг выносит, а меж тем, другой бы на его месте уже давно бы сделал своё дело.

Быть благодарной. Нужно быть благодарной. Но как?

— Ты прав… — всхлипывая, она думала только о том, что наверное не сможет больше в глаза смотреть ему, — ты прав, прости…

О, боги, она бы хотела, чтобы он её сейчас обнял! Она отправилась в лес, чтобы "проветриться", отвлечься, развеяться. Это было самым лучшим решением в её жизни, сейчас она так и думала. Вряд ли этот бугай Алек сможет понять её чувства, всё, что сейчас происходит, наверняка, выглядит, как "пожалейте бедную овечку". Но на самом деле, Алек сейчас сделал то, что нужно было ей. Будто пощёчин надавал. Или ледяной водой облил. Ещё раз. Он это сделал и вряд ли осознавал сам, как помог ей. Это его опыт, его возраст сказывается? В таком случае, Пенни была бы рада встретить его при других обстоятельствах. А он…живёт как отшельник в этой глуши!

Пенни с большим трудом оторвалась от мужчины и наклонилась за пледом. Она спокойно, но всё ещё всхлипывая, взяла кружку и книгу с подоконника и пошла в дом.

Дом встретил её теплом, а запах прогоревших поленьев и влажности из душа придавали уюта.

Немного кружилась голова. Льюис оставила кружку и книгу на столе, а плед положила на диван. Молча и не глядя на своего спасителя, прошла в комнату. Прикрыв дверь, стянула с себя всю одежду, оставшись в одних только трусиках, которые тонким кружевом прикрывали ягодицы. Она взезла в кровать и укрылась одеялом, всё ещё ощущая дрожь внутри.

Этот день закончится так? А завтра… она будет дома и больше никогда его не увидит.

Алек

Толчок не был сильным — разве что неожиданным. Лестер предполагал, что после холодной его отповеди девчонка картинно удалится, а она вдруг пошла в наступление. На какой-то момент даже показалось, что с намерением крайне схожим с его собственными. Холодная кладка грубой стены отрезвляла, покалывая острыми выбоинами кирпича спину.

"Не обольщайся, Лестер. И даже не