– Да, – Халинков кивнул. – Славик.

– Черт! – Гуров снова взял «штайр» на изготовку и двинулся в направлении смежного помещения.

– Он в туалете, – произнес ему в спину Халинков. – Он там давно уже сидит и… И у него нет оружия.

Гуров сменил траекторию движения, осторожно приблизился к туалету и ногой толкнул от себя дверцу. На унитазе, запрокинув голову назад, неподвижно сидел облаченный в одну мятую майку парень с невероятно огромным выступающим вперед кадыком. Гуров опустил пистолет, нагнулся и двумя пальцами коснулся шеи наркомана. Пульса не было. Ломка убила Славика. И уже сравнительно давно. Часа два, не меньше.

Полковник вернулся в комнату. Халинков закончил возиться с наручниками, сам надел на запястья «браслеты». На его губах играла робкая, испуганная улыбка.

– Ну… Как там Славик? – спросил он.

– Ему, в отличие от тебя, неприятности в суде уже не грозят. И тюрьма тоже.

– Почему?

– Он умер.

– Умер?!

Гуров проигнорировал реакцию наркомана, вызванную шокирующим известием о смерти Славика. Они все одинаково пугаются, когда рядом умирает кто-то из товарищей по несчастью, но ни одного из них это еще не удержало от употребления наркотических препаратов. Куда больше полковника волновала сейчас бесследно упущенная ниточка в лице Шапито. Он представлял для Гурова самый настоящий оперативный интерес. Значительно больший, чем тот, который был, когда сыщик только ехал на эту квартиру. Он молча сунул за пояс конфискованный «ТТ», а свой «штайр» вернул обратно на привычное место в наплечной кобуре, подошел к лежащему на полу парню.

– Этот тоже готовый?

Гуров слегка поддел носком ботинка распростертое тело. Парень отреагировал на его действия невнятным бормотанием и сменой позы.

– Жив.

Полковник присел на корточки и снял с головы наркомана полосатое махровое полотенце, обхватил паренька за плечо и перевернул его на спину. На губах Гурова впервые за последнее время появилось некое подобие удовлетворенной улыбки. Лицо лежащего перед ним молодого человека было почти точной копией фоторобота, составленного со слов Светланы Олещенко, спрятанного во внутреннем кармане пиджака сыщика.

Одним резким движением Гуров поднял паренька на ноги. Сергей опять забормотал что-то неразборчивое и с трудом разлепил тяжелые, будто налитые свинцом, веки.

Поздно ночью, попетляв по пустынным дворам, легковой автомобиль марки «ВАЗ» пробрался к одному из тихих подъездов панельной пятиэтажки. За сиротливым зданием, расположившимся на самой окраине города, простирался бескрайний лесной массив.

Машина остановилась. Из нее выбрался мужчина среднего роста, ничем не приметный на первый взгляд. Любой мог бы с легкостью принять его за полуночного работягу, который наконец-то добрался до дома. Больше в машине никого не было. Владелец хваленого в эпоху застоя транспортного средства бойко захлопнул дверцу, запер ее, ключи спрятал в карман легкого модного плаща. Звезды на небе сверкали ослепительно ярко. В зените висела белая маленькая луна. Но во дворе было темно. На всю округу горела одна-единственная лампа. Она находилась на столбе, посреди пустой детской площадки.

Мужчина выглядел на редкость устало, но у него вполне хватило сил и доброты, чтобы погладить бродячего пса. Пес поначалу ощетинился, но потом, признав в приезжем своего, приветливо завилял хвостом, явно выпрашивая чего-нибудь съестного.

Человек без труда обманул собаку, которая могла поднять ненужный шум. В действительности он не жил в этом районе. Да и прибыл полуночный гость в этот двор отнюдь не для того, чтобы погладить местного бродячего пса. Он приехал на деловую встречу. Сдвинутые багровые шторы в квартире на втором этаже были условным сигналом, говорящим ему о том, что можно подниматься, все чисто, проверено. Возможно, эти меры предосторожности и были излишними, но если бы он оставлял их без внимания, игнорировал подобные мелочи, то ему никогда бы не удалось так долго подпитывать свою огромную, сложно устроенную сеть распространения наркотиков. Уже много лет он занимался сбытом кокаина в столице и имел четыре счета в швейцарских банках, но за все это время ни разу не был привлечен к уголовной ответственности. Его не могли даже подозревать в какой-либо нечистоплотности.

Напротив, официально этот человек стоял на страже закона и рьяно боролся со всякого рода беспределом. У него всегда и все было продумано. Даже любящая жена знать не знала, что делает ее благоверный в этот темный час на другом конце города. «Срочное дежурство. Заболел товарищ», – уезжая, сказал он ей, и она спокойно отправилась спать.

Он служил со всем старанием и в то же время оставался очень хитрым преступником.

Мужчина стряхнул налипшую на ботинки грязь и набрал известный ему код на металлической двери подъезда. Дверь тихо щелкнула и отворилась. Ночной гость не спеша вошел в тесный подъезд и начал подниматься на второй этаж. За долгие годы он научился феноменальной скрытности. Человек не поднимался, а буквально плыл, медленно, как привидение, перебирая ногами каменные ступени. Он поднялся на второй этаж, а когда замер перед нужной дверью, извлек из-за пазухи мобильник, послав беззвучный вызов за дверь владельцу квартиры.

Через десять секунд дверь бесшумно распахнулась, и гостеприимный хозяин с заговорщицкой улыбкой впустил к себе ночного визитера. Владельцем квартиры был совершенно безукоризненный холостяк, который работал химиком в лаборатории на очистных сооружениях в низовье Москвы-реки. Он в жизни не имел никаких конфликтов с законом, и никто не заподозрил бы его в пособничестве сбытчикам наркотиков.

В квартире было прибрано. В зале у самого окна расположились два крепких молодца. Они должны были с вечера сидеть здесь и при малейшем подозрении отменить встречу звонком по телефону. Молодые люди были подручными ночного гостя, его руками и глазами, когда начинался процесс сбыта, сегодня они на несколько часов опередили своего хозяина. Такое постоянно случалось при серьезной покупке или заключении важного договора.

Сегодня должен был состояться предварительный разговор о доставке большой партии товара. Кроме того, кое-кто из встречающихся очень хотел знать, насколько успешно прошла инсценировка с подставой Крячко, насколько правдоподобно она будет выглядеть в устах обвинителя на суде.

– Вечер добрый, господа, – сказал привычную фразу ночной визитер, снимая с шеи белый шарфик.

Он возник в дверном проеме просторного зала. Его знакомый строгий силуэт заставил всех немного подобраться. Молодежь бодро поздоровалась. Один из них, тот, что сидел ближе к столу, был в безукоризненно чистом и белом джемпере, в темных джинсовых брюках, имел простодушное, но волевое лицо. Второй, круглолицый, который по обыкновению иронично улыбался, был рыжим, румяным и веснушчатым, одет в охотничью безрукавку и такие же пятнистые брюки. На ногах ладно сидели начищенные берцы. На собраниях подобного рода было принято не разуваться. При каждом было оружие. В любую секунду могла произойти непредвиденная облава. И хотя последние несколько лет на них никто не охотился, бдительность в этом отношении никогда не притуплялась.