— Не волнуйся, брат. — Я хлопаю его по спине сильнее, чем нужно. — Если Аля хочет посмотреть на дельфинов, то почему бы и нет?

Алена встает, выражение ее лица говорит: В какую игру ты играешь? — но она не настаивает на своем. Вместо этого она прохаживается мимо меня и говорит Джеку, чтобы тот вел ее.

— Да, Джек, веди, — отвечаю я эхом, звучащим слишком весело, что заставляет Алену бросить на меня еще один вопросительный взгляд через плечо.

— Что? — шепчу я, пока мы направляемся к верхней палубе. — Мне тоже нравятся дельфины.

Она фыркает.

— Для меня это новость.

Джек ведет нас к перилам правого борта, где собрались еще несколько членов экипажа. Здесь темно, большинство верхних огней погашено, только несколько палубных фонарей освещают наш путь, и, конечно, звезды мерцают над головой.

Джек устраивается по другую сторону от Али, так что она оказывается между нами. Он наклоняется и шепчет ей на ухо:

— Просто следи за водой, они могут вынырнуть в любой момент. — Но в отличие от Али, которая сканирует поверхность в поисках признаков активности, Джек-Дрочун ни разу не посмотрел в сторону воды. Его взгляд устремлен исключительно на нее.

Ублюдок.

Но я виноват не меньше. Она полностью завладела моим вниманием, с надеждой глядя на воду, хотя дельфины еще не появились. Темные волосы выбились из пучка и развеваются на ветру, глаза блестят. Я не сомневаюсь в своем следующем шаге, возможно, потому, что он кажется таким естественным, и так поступил бы любой жених. Особенно мужчина, желающий заявить о себе.

Моя рука обхватывает ее талию и прижимает ее упругую попку к моему уже твердеющему члену. Я заставляю ее вести себя прилично, но этот ублюдок думает по-своему, когда дело касается ее. Дыхание Али сбивается в горле, ее тело напрягается, прижимаясь к моему. Я уверен, что она вот-вот ткнет меня локтем в ребра, когда всплеск вдалеке отвлекает наше внимание от воды. Спасен дельфинами.

Под нами появляется стая дельфинов, прыгающих и играющих в воде в нескольких футах от нас.

— Боже мой, — вздохнула она, ее глаза расширились, пока она наслаждалась этой сценой. — Они потрясающие.

— Правда? — Джек соглашается, но мудак даже не взглянул на воду, его глаза все еще блуждают по женщине в моих объятиях. Я уже готов ударить его коленом по яйцам. Но вместо этого я делаю еще хуже. Я устраиваю ему шоу.

Наклонившись, я пускаю дыхание в пляс по ее шее, а затем касаюсь губами ее шеи, от чего по коже пробегают мурашки.

— Что ты делаешь? — прошептала она, но это прозвучало немного с придыханием, немного растерянно, как раз так, как я хочу.

— Просто наслаждаюсь шоу.

Она шумно сглатывает, но вместо того, чтобы отстраниться, расслабленно прижимается к моей груди.

Похоже, я нравлюсь ее телу гораздо больше, чем ее разуму, поэтому я использую все, что могу, в своих интересах. Мои губы касаются ее уха, ее любимого места. Ее дыхание перехватывает в горле, и она прижимается головой к моему животу. Я уверен, что это отчасти алкоголь, отчасти магия дельфинов, но чувствовать, как она прижимается ко мне, чертовски опьяняюще.

Дело уже не в Дрочуне Джеке, и не в том, что я претендую на нее. Прикасаться к ней просто приятно. Впервые за долгое время все в моем мире выравнивается. Как будто кусочки головоломки встали на свои места. Это чувство я буду преследовать вечно.

Прижимаясь всем телом к ее телу, мы молча наблюдаем за плещущимися дельфинами. Джек тихо переговаривается со своими коллегами, но время от времени бросает взгляд на Алю.

— Они как будто устраивают для нас шоу, — пробормотала Аля.

Джек быстро вклинивается.

— Или они красуются перед красивой девушкой, наблюдающей за ними.

Я закатываю глаза. Что за школьник с этими заезженными фразами. Только ради этого я провожу кончиками пальцев по ее рукам, и по ней пробегает едва заметная дрожь. Сейчас она не просто играет роль, ее тело отвечает на мои прикосновения.

— Что ты думаешь, бабочка? — спрашиваю я, намеренно используя ее прозвище, чтобы оно повисло в воздухе между нами. Глаза Али снова переходят на мои, на ее губах появляется знакомая ухмылка.

— Думаю, им интереснее покрасоваться друг перед другом, чем перед кем-то из нас, — отвечает она, прижимаясь своим телом к моему. Для того ли, чтобы согреться на вечернем ветерке, или по какой-то другой причине, мне все равно.

Убедившись, что Джек наблюдает за ней, я наклоняюсь и провожу губами по ее уху:

— Мне плевать на дельфинов. Держать тебя — это главное событие моего дня. Черт, это главный момент моего года.

Она ничего не говорит, просто смотрит на воду, но ее тело еще больше прижимается к моему, и это все, что мне нужно.

Через несколько минут дельфинам надоело наше внимание, и они уплыли в другом направлении. После окончания шоу персонал постепенно расходится, а Джек остается на месте. Я поднимаю глаза и фальшиво улыбаюсь ему.

— Эти дельфины — просто нечто, не правда ли?

Его тон легкий, но глаза ледяные, когда он отвечает:

— И умные.

— О, не стоит им слишком доверять. Они не так умны, как ты думаешь.

— Может быть, их недооценивают. — Его улыбка исчезла, как и притворство, что мы говорим о чем-то другом, кроме как о нем и обо мне, прямо здесь. Яростные соперники.

Аля вздыхает и отходит от моей груди. Мне сразу же становится не хватать ее тепла, но я полагаю, что ей надоело это соревнование, которое мы тут устраиваем. В любой другой ситуации я бы решил этот вопрос с помощью кулаков или пистолета, но здесь это не пройдет.

— В любом случае, — говорю я, отстраняясь, — спасибо за горячую наводку на дельфинов. Мы поймаем тебя позже.

Джек переводит взгляд с Али на меня, потом обратно.

— Да, конечно. Приятного вечера.

В тот момент, когда Джек уходит, я чувствую, что заклинание разрушено. Аля поворачивается ко мне, руки на бедрах.

— Серьезно, Лео, это действительно было необходимо?

— Ага. Это было чертовски необходимо, — отвечаю я.

Она моргает, глядя на меня, и ее пульс бьется в горле.

— Никаких приставаний, это было частью правил.

Я протягиваю руку и провожу большим пальцем по ее нижней губе. Красный цвет все еще держится, такой же упрямый, как и она сама.

— Мне плевать на правила. — Когда ее взгляд встречается с моим, моя кожа обжигается, как будто я стою слишком близко к ревущему огню. Я наклоняюсь так, что мой рот оказывается прямо возле ее уха. —