Итак, вопросов по-прежнему было больше, чем ответов, но сидеть здесь и ждать, что на него снизойдет озарение, тоже бессмысленно. Лучше всего поселить ее в квартире Синди, а потом уже спокойно продолжать распутывать этот клубок.

Сэм еще раз выглянул в окно, убедился, что на улице холодно и пусто, лишь снег блестит в холодном лунном свете, и повернулся к Нэнси.

От неожиданности пластмассовый пузырек выпал у нее из рук.

— Что это у вас? — резко спросил он.

— Я… я… — От страха она стала заикаться. — Собиралась выпить таблетку.

— Ну-ка дайте сюда. — Он взял у нее пузырек. — Что это?

— Таблетки… Их выписал мне Харлан… Айрин удалось достать для меня новый рецепт.

Ноолопил. Гадость какая-то! Сэм открыл пузырек. Обычные белые таблетки. Ничего подозрительного. Черт его знает, что это такое. Он забыл, когда и аспирин-то пил в последний раз.

— Это еще зачем?

— Успокоительные. Чтобы я лучше себя чувствовала.

— Если вы не будете их пить, что тогда?

Нэнси удивленно взглянула на него. Мысль об этом не приходила ей в голову.

— Не знаю… Я никогда… — Она взглянула на таблетку, которую до сих пор держала в руке. — Вчера, когда я поехала в Винтидж, забыла взять таблетки с собой. Но ничего страшного вроде бы не случилось. Во всяком случае, память от них не улучшается. — Она засмеялась, но это был смех сквозь слезы.

Сэм осторожно вытащил из ее пальцев продолговатую таблетку, положил ее обратно в пузырек и закрыл крышку.

— Отвезу их на анализ. Пока придется вам обойтись без них.

Нэнси кивнула. Ее глаза расширились от страха.

— Вы думаете, таблетки… — Стуча зубами о стакан, она сделала глоток воды.

— Понятия не имею. Может, у меня началась паранойя, но в любом случае с вами ничего не случится, если какое-то время вы не будете их принимать. Я отдам их фармацевту, пусть скажет, что это такое. — Сэм замолк.

Нэнси сжалась в комок и заплакала.

— Извините. Я вас расстроил.

— Нет, — ответила она и вытерла слезы. — Наоборот. Вы даже представить себе не можете, какое счастье сознавать, что хоть кто-то мне верит. Ваша паранойя для меня облегчение. До сих пор со мной были лишь мои страхи.

Сэм едва не бросился к ней и не сжал ее в объятиях. Год назад он прижал бы ее к себе, утешил бы, погладил ее волнистые волосы.

Но не теперь. Он помнит тепло ее бархатистой кожи, помнит запах ее волос, каждый сантиметр ее тела… И все же для нее он незнакомец. Посторонний, который не имеет ни малейшего права прикасаться к ней.

Между ними встала и эта тайна. Ему легче утешить женщину, которую он едва знает, чем Нэнси, из памяти которой стерлось все, что между ними было.

Сэм повернулся к окну и спросил через плечо:

— Пока идут праздники, ваша галерея закрыта?

— Да.

— Тогда мы поедем с вами на квартиру моей сестры. Она живет в довольно большом доме, там светло, просторно, много комнат. Вам там понравится. Ее самой не будет до Нового года, так что вы никого не стесните.

Сэм рассудил, что так будет лучше. Конечно, он мог бы поселить Нэнси и у себя, но там ей вряд ли понравится: и квартира у него заметно меньше, и вещи раскиданы где попало, да и залезть к нему может кто угодно. А дом Синди охраняется. К тому же у нее в холодильнике полно еды.

Нэнси огляделась вокруг, словно пытаясь запечатлеть в памяти свой дом: студия, гостиная, старая добротная мебель. Ее взгляд остановился на картине. Сэм заметил, куда она смотрит. Никогда в жизни он не забудет момент, когда впервые увидел полотно с изображением этих чудовищ.

— Нам лучше захватить ее с собой.

Не хватает еще, чтобы кто-то увидел эту картину. Особенно эти тени в масках, если, конечно, это не тени, а люди. Нэнси их вспомнила, и вряд ли им это понравится.

Нэнси продолжала неподвижно сидеть, зажав в руках стакан и думая о чем-то своем.

— Хочу вас спросить. Не сочтите меня неблагодарной… Почему вы поверили мне?

Она сомневается, стоит ли ей ехать с ним. Со временем она сама вспомнит, что было между ними. По крайней мере, Сэм на это надеялся. Но ждать, когда это произойдет, возможности не было. Ему хотелось поскорее уехать отсюда и забрать ее с собой. А для этого требуется подстегнуть ее память.

— Вы помните, где были под Рождество год назад? Начиная с сочельника и заканчивая февралем?

Нэнси дернулась. Она молчала, но Сэм заметил, как побледнело ее лицо.

— У Синди, моей сестры, такая же родинка в виде сердечка. — Он задрал штанину и указал на свою коленку. — И у меня тоже. У нас обоих ямочки на щеках.

Стакан выскользнул у нее из рук и с треском ударился о паркетный пол, будто снаряд. Остатки воды вылились на пол, но Нэнси даже не пошевелилась.

Она сидела и смотрела на Сэма. Такой взгляд бывает у тех, кто увидел привидение, столкнулся с призраком давно ушедшего прошлого.

Сэм и был для нее таким призраком, призраком прошлого Рождества.

Нэнси смотрела на него во все глаза.

— Ты? — произнесла она потрясенно.

Сэм кивнул.

Если год назад с Рождества до конца февраля она была с этим мужчиной, выходит…

— Значит, ребенок наш?

— Значит, так.

В его голосе она не услышала радости. Но разве можно его винить?

Нэнси почувствовала, что вот-вот упадет в обморок. Она схватилась за спинку стула, но руки дрожали, и эта дрожь распространялась по всему ее телу.

— Я наняла вас… тебя… даже не зная, что ты отец моего ребенка… Но это невозможно!

— Очевидно, у тебя появились смутные воспоминания. Проезжая мимо моей конторы, ты вспомнила это место. Когда увидела меня, тоже подсознательно вспомнила. Вспомнила то… что было между нами.

Их глаза встретились. Нэнси прошиб пот. Этот мужчина знает ее, знает самое сокровенное. Ее лицо горело. Она опустила голову.

— Не знаю, что и сказать.

— Ничего не говори, — просто ответил он.

Его голос отдался в ее голове глубоким гулом. И в то же время он показался ей таким знакомым.

Нэнси поежилась. Что это? Воспоминание? Пальцы, которые нежно касаются ее обнаженной кожи, щекочут грудь, ищут сосок и ласкают его… Их тела сливаются воедино в сладострастном порыве, губы встречаются в поцелуе и…

Нет, не может быть!

Это не она! Она не могла так поступить. Или… Ведь она совсем не знает, кто она такая и кем была в прошлом.

— Как мы познакомились? — спросила она. Она с ужасом, с замиранием сердца ждала ответа. Может, он подцепил ее в каком-то баре?