– У тебя дерзкий язык, Тиона.

– Я не понимаю вашу игру. Я же вам не нужна. Тогда что?

– Посоветовал бы его прикусить, пока не поздно.

– Ненавижу. Жаль, что вы не сгорели на том пожарище. Ваше место в аду! Вот и возвращайтесь туда! – говорила, как всегда, не подумавши, от досады, от своей никчемности и бессилия.

Я даже не успела договорить. Он оказался возле меня за секунду, я только успела моргнуть. Поднял, нет, выдернул с пола одной рукой и прижал к стене.

– Ты даже не представляешь, что я могу с тобой сделать, фантазии у меня нескончаемые.

– Я заметила, – съязвила.

– А хочешь, мы поиграем с тобой прямо сейчас? – он поцеловал меня.

Поцелуй, будто опалил кожу, начала обтираться тыльной стороной ладони.

– Пошёл к чёрту, – плюнула ему в лицо.

Его губы скривились в презрительной усмешке.

– А теперь смотри на меня, смотри и содрогайся. Одно моё движение и …, – его красивое лицо исказилось от злости.

Он схватил меня за горло, воздух перестал поступать в лёгкие. Задыхаюсь. Какое-то время барахталась, а потом затихла. Попытки вырваться, безуспешны, силы закончились быстро. Понимаю, что моя жизнь останавливается, для него она ничего не значит, но он в очередной раз продемонстрировал свою силу, власть надо мной. Я осознала только одно – из ада нет обратной дороги.

– Мама, – прошептала я перед тем, как потеряла сознание.

Ледяная вода ударила в лицо, с трудом открыла глаза. Картинка не изменилась. Он, всё в том же кресле, пристально смотрел на меня.

– Свободна, – сказал он служанке, стоявшей возле меня с кувшином.

Я начала откашливаться, вода попала в нос.

– Теперь ты понимаешь, что играть я могу долго? Или ты хочешь другую игру, любимая? – насмехался он.

Я не отвечаю. Слёзы катятся, не смогу долго сопротивляться.

– Почему ты замолчала? Мы же так хорошо общались. Надеюсь, ты заметила, что я умею забирать боль и дарить другую?

– Убейте меня, мне же всё равно не выйти из этой комнаты.

– Ну почему не выйти. Одно твоё слово, и ты вольна ходить по моему замку хозяйкой.

– Вы сумасшедший? Да?

– Одно твоё слово и всё изменится.

– Ненавижу.

– Я уже это слышал, – встал с кресла.

Он медленно подходит ко мне, следит за моими движениями. Я поднялась с пола и начала отступать до тех пор, пока не упёрлась в стену. Мне страшно, дрожь пробивает тело. Ему нравится впитывать мой ужас. Он продолжает приближаться, играет. Смотрит на меня, не отрываясь. Глаза. Его глаза горят золотом в темноте. Ужасающе. Этот монстр, красив, сплошные противоречия. Крепкое, мускулистое тело, которое может дать как боль, так и наслаждение. Да за его внимание, наверное, стоит очередь из девиц. Неужели все ликаны так красивы? Только внутри его красоты – гниль. Как меня вообще угораздило встретиться с ним?

Прижавшись ко мне, он закрыл глаза и втянул носом запах моих волос, как животное. Его тело напряжено, тяжелое дыхание, отчётливо слышу стук его сердца. Странно, у этого монстра есть сердце? Что ему надо? Стою, боясь пошевелиться. От него исходит жгучая энергия, которая вызывает возбуждение, огонь внутри. До боли сводит низ живота. Что со мной происходит? Ничего не понимаю. Он управляет мной, ломает моё сопротивление, погружаюсь в какой-то дурман. Вдруг появилась еле уловимая музыка, эта музыка убаюкивает. Лёгкость в теле. Он берёт меня на руки и куда-то несёт. Я не сопротивляюсь, не могу, руки, и ноги просто повисли. Голова пропитана этим дурманом, музыкой. Утопаю в его объятиях и осознаю, что всё реально и неизбежно.

В какой-то момент у меня начала жечь рука, на запястье, в том месте, где был ожог. Стало очень больно. Боль привела меня в чувства. Понимаю, что я на руках этого монстра, он идёт по коридору.

– Куда вы меня несёте?

– Тише, Тиона, – говорит он мягким голосом.

Начала вырываться. Бесполезно. Его крепкие руки только сильнее сжали меня. Паника.

– Чем же я так прогневала богов? За что вы послали меня на мучения?

Он только улыбнулся. Нежно поцеловал меня в висок и открыл одну из многочисленных дверей, опустил меня на пол. Я как затравленный зверёк отбежала в противоположный угол. Рука жгла нестерпимо, постоянно смотрела на неё, тёрла болевшее место. Он увидел это, подошёл. Я не убегала. Куда бежать? По кругу?

– Дай мне руку.

– Нет.

– Пока я только прошу, – угрожающе сказал он.

Я протянула руку. Его лицо, секунду назад изображавшее нежность перекосило от ярости.

– Очухался, щенок? Пора с тобой заканчивать.

– Что не так?

– Ты имеешь хоть какое-нибудь понятие об этой метке? – он ткнул пальцем на руку.

– Да.

– Расскажи мне, интересно послушать.

– Там нет ничего интересного, в детстве обожглась. Вот и всё.

Он начал громко смеяться.

– Что смешного я сказала? – чувствую себя глупо.

– И ты хочешь сказать, что ни мама, ни Линк тебе не объяснили происхождение этой метки?

– Нет. Я и не спрашивала. А что не так? Что в ней особенного? Многие дети калечат себя в детстве, просто мама не уследила.

– Не уследила, говоришь. Почему Линк молчал? Он наверняка видел.

Я опять начала сжимать руку, растирать. Она у меня никогда так не болела.

– Я убью его, если он не успокоится.

– Кого?

– Ты ещё не поняла?

– Нет. Что я должна понять?

– То, что Линк пытается с тобой связаться. Только он забыл или своими отбитыми мозгами не понимает, что ты не знаешь, как этим пользоваться, – он указал на мой ожог.

– Чем пользоваться? – я была в замешательстве, совершенно не понимала, о чём он говорит.

– Ты ещё такая маленькая, наивная девочка, мне нравится твоя чистота и искренность. Для моей будущей жены – это хорошие качества, – он улыбнулся.

– Вам нравиться надо мной издеваться?

– Мне нравится трогать тебя, целовать, вдыхать твой сладкий запах.

– Противно вас слушать, – я отвернулась, … зря.

В одно мгновение меня сковали крепкие мужские руки, через ткань платья чувствую жар его тела. Внутри всё сжимается от желания … да, желания. И опять я понимаю, что так быть не может. Как бы я не пыталась оказать жалкое сопротивление, он имел власть над моим телом и чувствами.

– Что вы со мной делаете? – сопротивляюсь самой себе.

– Будь хорошей девочкой. Скажи, что хочешь остаться со мной. Скажи, – его дыхание учащается.

– Отпустите меня. Вы мне противны.

Он резко отстранился, присел на край кровати.

– Я хотел по-хорошему. Хотел, чтобы ты сама захотела. Хорошо. Как скажешь.

– Вы отпустите меня?

– Нет. Я дам тебе послушать последние крики твоего друга, перед