– Ладно, – сдалась я, – ухожу. Но можетепо-человечески ответить хоть на один вопрос? Как называется ваше заведение?

– Закрыто, – без агрессии или раздражения гунделголос.

– Я не имею никакого отношения к милиции! Работаю вжурнале для молодежи и хочу написать о вашем популярном клубе, – изменилая «легенду».

– Закрыто, – привычно отреагировал голос и вдругзаорал: —…!..!..! Блин, дура!

Признав свое поражение, я села в машину и решила позвонитьМашке. У Манюни есть подруга Леся Караваева. Она немного младше Маши, но имеетрепутацию заядлой тусовщицы.

– Мусик, – заговорщицки прошептала девочка, –как ты там?

Я решила не заниматься светскими любезностями и сразуперешла к делу:

– Продиктуй телефон Леси Караваевой.

– Может, лучше эсэмэской послать? – предложилаМанюня.

– Отличная идея.

– Лови, – хихикнула Маруська и отсоединилась.

Я положила телефон на колени, у Манюни необыкновеннаяинтуиция, она чувствует, когда речь идет о серьезных вещах, и никогда в этотмомент не задает глупые вопросы вроде: «А зачем тебе Караваева?»

Мобильный издал пару коротких гудков, я нажала на зеленуюкнопочку и почти сразу услышала тихий голос:

– Алло.

– Леся?

– Ну я.

– Как дела?

– Хреново, это кто?

– Даша Васильева, мама Маши.

– Ой, здрассти, – изменила тон девочка.

– У тебя неприятности?

– Бабка нажаловалась родителям, – поделилась бедойприятельница дочери, – насвистела им в уши, что я плохо учусь, и папакредитку закрыл. Сказал: «Деньги на развлекуху получишь, когда пятерку поматематике увижу». Вторую неделю дома сижу! Думаете, это приятно?

– У тебя двойка по алгебре?

– Не! Две тройки огребла, случайно! Училка прицепилась!Не понравилась ей моя юбка, ну она и отомстила! А бабка злая! Она папепостоянно бубнит: «Твоя жена не способна ребенка воспитывать! Зачем она с тобойв Швейцарию поехала? Ей бы в Москве сидеть, девочку пасти, у той сложныйвозраст!» Брехня! Нет у меня никаких трудностей, а мама отцу помогает, онивместе бизнес ведут.

– Родителей надо слушаться, тройки исправить, но ведьнельзя сутками только учебник зубрить. Иногда и отдохнуть можно, – коварносказала я.

– Я всегда Машке говорю, тебе с матерью повезло! –вздохнула Леся. – Васильевой бы с моей бабкой денек покантоваться, живосвое счастье осознает.

– Хочешь сегодня вечером пойти в клуб? – тономзмея-искусителя спросила я.

– Шутите?

– Серьезна, как никогда. Собери компанию, человек пять.

– Денег нет!

– Я за всех заплачу.

– Вау! Круто, – бурно обрадовалась Леся, но потомспросила: – Наверное, это не спонсорская акция?

– Верно, – не стала я врать, – мне необходимопопасть в одно место, но фейсконтроль не пропустит меня по возрасту, вот я ихочу прикинуться девочкой.

– Че за заведение? – деловито осведомиласьтусовщица Леся.

– Названия я не узнала, зато могу сообщить адрес:Вторая тупиковая, около мясокомбината.

– Жесть! – взвизгнула Леся. – Колбаса!

– Прости? – растерялась я.

– Это клуб «Рокко»,[9]– заверещала Караваева, – но пипл ему кликуху «Колбаса» дал. Теть Даш, высерьезно?

– Хорошее место?

– Круче нет! А че вы наденете? Надо придумать! Иначе непустят, – занервничала Леся, – езжайте ко мне! Найду правильныйприкид! И…

Девочка неожиданно осеклась.

– Говори, – велела я.

– Тетя Даша, вы суперски выглядите! С вами можнофрендить, но… э… э…

– Мой возраст не для клуба, так?

– На фейсе в «Колбасе» Мишка рулит, – сообщилаЛеся, – он ваще без башки! Не понравится кто, и вон пинает. Старенькихгерлов Миха не пускает, вот кенту зеленый свет, хоть он полтинник справил и отстарости ржавые кости теряет.

– Миша женоненавистник?

– Пидор, – коротко сообщила Леся, – по мозгу!Так-то он нормальный, с Несси живет. Ниче! Я разрулю ботву!

Медсестра Анечка закончила смену, на ее место заступила неменее приятная Танечка, которая сразу же сказала:

– Я ночью по коридорам не хожу, зачем больныхтревожить. Если кому плохо станет, он позвонит, но в нашем отделении народобычно крепко спит, таблетки примут и на бочок. Центральный вход заперт, ачерный нет, в заборе есть дыра. Была у нас девушка, она по ночам к любовникубегала, и никто не узнал!

– Вот проказница, – делано возмутилась я, прячапохудевший кошелек, – нет бы лечиться спокойно!

В двадцать минут первого я в составе стайки веселохихикающей молодежи подошла к синей двери. Она оказалась незапертой. Интересно,что бы сказали Маня с Зайкой, увидев меня в крохотном, тесно обтягивающемфигуру розовом платье с блестками, подол которого обрывался чуть пониже пупка,белых сапогах-ботфортах на спицеобразной шпильке и меховом полушубке нереальнофиолетового цвета. Скорее всего манто сшили из зайца, который ел одни баклажаныи свеклу, запивая их чернилами соответствующего колера. На носу у меня сиделиогромные черные очки, губы мне Леся щедро намазала красной помадой, щекипокрыла толстым слоем тонального крема, пудры и румян.

– Прокатит, – убежденно закивали члены команды, скоторыми я собиралась пробраться в гнездо бесшабашного веселья.

– Серый, обними тетю Дашу, – скомандовала Леся,когда мы очутились перед узким трубообразным тоннелем, украшенным мигающимилампочками.

– Может, не надо? – засомневалась я.

– Герла с френдом фейс не запарит, – пробормоталСергей и положил мне на плечо не очень чистую руку.