– Ты как? У тебя странное лицо, я трясла твою руку, но ты не реагировала.

От шепота Галины кошмарное видение исчезло. Падре продолжал греметь с кафедры, но Сашу это уже не трогало.

– Я как-то так на него среагировала… не знаю даже…

– Не ты одна. – Галина кивнула в сторону фан клуба. Девочки сидели, не дыша, их лица выражали экстаз. Лишь у одной, Джузеппины, на лице был написан ужас, глаза словно остекленели.

К счастью через пару минут действо закончилось, и все отправились в небольшой зал, где подавали поминальное угощение. Рея попыталась заговорить с Джузеппиной, но подруги окружили девушку и увели из церкви.

– По-моему это вредно для психического здоровья, – пробормотала Галина.

– Не просто вредно. Это опасно.

Саша услышала знакомый голос. Ей махал дон Доменико. Народ схлынул, и священник из Кастельмонте остался в компании падре Джермано.

Какой разительный контраст. Коротко стриженный, чисто выбритый, всегда элегантно одетый дон Доменико в неизменной черной шапочке с помпоном, – и падре Джермано, напоминающий неряшливого стареющего хиппи, с неухоженными длинными наполовину седыми волосами, и пышной черной бородой. Саша второй раз в жизни встречала католического священника с бородой, но если первый, дон Кристиан Адельфи, настоятель прихода в Подджибонси и известный экзорцист излучал тепло, то дону Джермано самому без сомнения требовался экзорцист. черным-черно.

– Моя хорошая подруга Алессандра. Падре Джермано, настоятель этого храма.

Из глубины бороды открылся влажный красный рот, обнажился двойной ряд блестящих белых зубов. Железные пальцы сжали Сашину руку.

– Ты не должна скорбеть о своей покойной сестре. Подобно тем дорогим душам, которые покидают наш мир, она ушла в вечное блаженство. Мы, оставшиеся позади, должны смиренно поблагодарить Создателя за жизнь, которую они вели среди нас! – к окончанию фразы его голос вознесся вместе с руками, которые падре воздел к небу, выпустив руку девушки

– Вампир, как пить дать вампир, – шепнула она дону Доменико когда его коллега отправился беседовать с другими прихожанами.

Дон Доменико подмигнул:

– Я знал, что он произведет на тебя впечатление.

– Кто он?

– Весьма странная личность, к которой все больше вопросов у епископа. Боюсь, он доиграется до потери сана.

***

Ревностная прихожанка синьора Эрмини так и не появилась в церкви, напрасно Саша ее высматривала. Перед возвращением домой женщины решили выпить кофе в небольшом баре на выезде из городка. Барменша, женщина в возрасте, казалась взволнованной.

– Что-то случилось? – Поинтересовалась Галина.

– Говорят, арестовали Душителя! Вы же слышали, что он тут творил? Мне сейчас позвонила знакомая, говорит только что арестовали, приехала полиция и его прямо в центре города и схватили.

– И кто это?

– Не знаю, и она пока не знает.

Саша схватилась за телефон, чтобы позвонить Луке, но вспомнила, что комиссар может еще спать после ночного дежурства. Зато на телефоне было десять пропущенных звонков от синьоры Эрмини, совсем свежих.

Так вот почему ее не было на мессе! Значит, задержали все-таки ее мужа. Саша колебалась, перезвонить или нет, пока рассказывала Галине историю несчастной женщины.

– Звони, представляешь, как она сейчас мечется! И раз звонит тебе, то значит больше некому.

Саша набрала номер.

На звонок ответили не сразу, девушка уже хотела нажать отбой, как неузнаваемый бестелесный голос прошептал:

– Pronto?

– Это Алессандра, – она не успела больше ничего сказать, в трубке раздались рыдания:

– Алессандра! Я молилась чтобы вы позвонили! Мне не с кем поговорить, я одна, мне стыдно выйти на улицу! Я не знаю, что мне делать!

– Успокойтесь! Сначала успокойтесь! Мне очень жаль, когда я услышала…

– Вы уже знаете? Dio mio, но как? Неужели об том все уже знают?

– Не все, но разговоры уже пошли.

– Какой кошмар… я этого не вынесу!

– Когда это произошло?

– Сегодня утром… – снова послышались рыдания. Самым страшным для синьоры Эрмини было общественное мнение, что угодно могло происходить за закрытыми дверями дома, куда не пускали чужих, но теперь о ее горе узнал весь городок.

– Хотите, я сейчас приеду?

На том конце телефона рыдания смолкли и установилась тишина. Потом тихий голос спросил:

– Вы правда сможете?

– Конечно. Мы с подругой совсем рядом, еще не уехали после мессы.

– С подругой? Хотя какая теперь разница… Я буду очень благодарна, если вы сможете… я сойду с ума здесь одна!

– Мы будем через десять минут.

Чувствовалось, что городок обеспокоен, то тут то там встречались парочки местных кумушек, взволнованно обсуждавших новости. Галина оставила машину на углу площади и вскоре они уже стучали в дверь.

Женщина с собакой, идущая по переулку, подозрительно глянула в их сторону, высунулись две головы из дверей соседнего бара, закрытых по случаю зимы.

– Бедная синьора Эрмини! Теперь ей придется отсюда уезжать, жить с клеймом жены маньяка она не сможет.

Дверь распахнулась, и хозяйка поманила их внутрь.

– Как хорошо, что вы пришли! – Глаза и нос покраснели и распухли, волосы растрепались. Она провела гостей в ту же гостиную, где пару дней назад уже побывала Саша.

– Кофе я сейчас сделаю кофе! – засуетилась Клаудия.

Саша села в старомодное бархатное кресло, Галина – в такое же у камина. Небольшая, заставленная мебелью комната казалась уютной. Здесь много полированного дерева, и запах полироли все еще ощущался.

На каминной полке в ряд стояли фотографии в рамках. В прошлый раз Саша, чувствуя себе неловко и мечтая поскорее убежать, не обратила на них внимания. Сейчас она встала, чтобы рассмотреть их поближе. Одна из фотографий оказалась свадебной и Клаудия действительно неплохо выглядела в молодости. – Что ж она так довела себя, – с сожалением подумала девушка. Жених тоже оказался на удивление привлекательным. Не хуже выглядел он и сейчас, мужчина на одной из фотографий в строгом костюме офисного клерка производил приятное впечатление.

– Это моя… то есть наша свадебная фотография. – Клаудия вошла с подносом.

– Простите, что я без спроса стала рассматривать фото, – смутилась Саша.

– Все в порядке. Tutto a pоstо. Я сама часто смотрю на фото и не могу поверить, что была такой… – Клаудия всхлипнула, и начала разливать кофе, подвинула блюдце с бискотти. – Господь не дал нам детей… может, все было бы иначе, а так… Конечно, скоро все узнают… я пыталась дозвониться до падре Джермано, но он не взял трубку… я не знала, кому позвонить…

– Я рада, что вы не сердитесь на меня, и решились позвонить.

– А почему я должна сердиться?

– Ну, я же пришла по просьбе полиции…

– А причем тут полиция? – неровные брови Клаудии Эрмини поползли вверх. – какое отношение имеет полиция к уходу моего мужа?

– К уходу? – тут поползли вверх брови Саши.

– Он бросил меня ради другой женщины.

– Но… я думала…

– Вы не знали? А я мучалась, откуда вы знаете, и почему об этом уже говорят.

– Ээээ… – Саша мялась не зная, как объяснить. – Я подумала… я услышала, что задержали подозреваемого в убийстве…

– А причем тут мой муж? Вы же сами ко мне приходили, и знаете, что в ночь, когда убили Бебу, он