Роскошь зиридских государей дорого обходилась стране, и все-таки не так дорого, как военные предприятия Фатимидов. По крайней мере у нас нет никаких указаний, свидетельствующих о налоговом гнете, за исключением начального периода власти Зиридов, когда ощущалась еще тяжесть требований Каира. Можно предположить, что при процветании страны налоги поступали без особого труда и, будучи умеренными, все же обеспечивали расходы династии.

Разрыв санхаджийского единства. Кала — город Хаммадидов. Санхаджа западных пограничных областей, далекие от удобств жизни Ифрикии, сохранили свои суровые, грубые и высокомерные нравы. Они успешно осуществляли управление Средним Магрибом. Столь успешно, что эмиру Бадису пришлось предоставить своему дяде Хаммаду крупные уделы. Предводитель стал слишком важен, чтобы и дальше оставаться послушным. Свое желание сбросить опеку Мансурии он проявил в том, что основал в свою очередь столицу — Кала Хаммадидов — на склоне Джебель-Маадида, как раз в той местности, где войска санхаджа захватили Абу Язида (1007–1008 год).

Стратегическое положение новой цитадели было еще лучше, чем положение Ашира. Хаммад поспешил укрепить ее и заселить жителями разрушенных им городов Мейлы и Хамзы. Город быстро развивался. Изобилием своих ресурсов он, в частности, привлекал учащихся, а после вторжения в Ифрикию хилялийских арабов так же и разоренных жителей Кайруана, и восточных купцов, которым город обязан своим неожиданно быстрым ростом около 1065 года.

Раскопки П. Бланше, генерала де Бейлье и Ж. Марсэ дают теперь возможность составить более полное представление о памятниках Калы, чем о памятниках Ашира. От Большой мечети сохранился минарет высотой 25 метров. От дворца Сигнального огня (Каср аль-Манар) осталась только башня с «высокими стенами, имевшими, видимо, сверху донизу каннелюры в виде узких ниш» (Ж. Марсэ); дворец на озере (Дар аль-Бахр) ныне разрушен до основания, но сохранившийся фундамент позволяет восстановить его планировку. Он состоял из ансамбля зданий и садов, включая залы для приемов, жилые комнаты и бани для хозяев; свое название он получил от обширного бассейна, где устраивались представления на воде. Нет ни одного мусульманского дворца XI века, который можно было бы представить себе с такой точностью, как этот.

В Кала, как и в Мансурии, господствовали художественные принципы Каира и особенно Багдада; мозаика из фаянса, гипсовые скульптуры, сталактиты из покрытой глазурью глины, украшения в виде стилизованного растительного или геометрического орнамента, но более тяжелые и сохраняющие подчас провинциальный характер.

Зириды пытались, разумеется, противодействовать независимости Хаммадидов. Бадис осадил Хаммада в Кала, но умер, ничего не добившись. Действия аль-Муизза были также безуспешны, и ему пришлось примириться со свершившимся фактом (1017 год). С этого времени начали существовать две независимые санхаджийские династии, которые вскоре стали враждовать между собой.

В то время как санхаджа одержали верх на востоке Магриба, на западе безраздельно господствовали зената. Со времени крушения амиридской диктатуры в Испании политическое влияние Кордовы на Дальнем Магрибе было полностью ликвидировано. Зената, давнишние клиенты Омейядов, естественно, заняли их место, но не создали единого государства и делились, подобно мусульманам Иберийского полуострова, на несколько нередко соперничавших между собой княжеств. Их влияние не распространялось на все Марокко; они должны были считаться с могущественными конфедерациями берберских племен: масмуда в Верхнем Атласе, гомара в Рифе и Джебеле, бергвата в Тамесне. Гомара и бергвата были неправоверными и сильно отклонялись от ортодоксального вероучения.

Тогда как восточная Берберия сохраняла известную целостность при Зиридах и Хаммадидах, западная вернулась в состояние политической разобщенности, из которой ее с трудом было вывели Идрисиды.

Хилялийское нашествие. Стремясь подчеркнуть свое отделение от Зиридов, властители Кала отвергли суверенитет Фатимидов. Когда же аль-Муизз решил в свою очередь порвать с шиизмом и Фатимидами, Хаммадиды поспешили вернуться под власть Каира и выступить в качестве его официальных представителей. Поэтому сначала они и были единственными, кто извлек пользу из нашествия на Магриб, организованного Фатимидами.

Халиф с крайней досадой воспринял разрыв, объявленный аль-Муиззом. В отместку он бросил на Ифрикию разбойничье арабское племя бану хиляль, которое за его неблаговидные дела пришлось интернировать в Верхнем Египте. Тем самым он достиг сразу двух целей: освободился от беспокойных жильцов и наказал бунтовщика.

Племя бану хиляль, а вслед за ним и племя бану сулейм, которое было не лучше первого, поспешили воспользоваться данным им разрешением. Они ринулись на Ифрикию, победили эмира, надеявшегося найти в них помощников против Хаммадидов, разграбили Кайруан и опустошили страну. «Подобно нашествию саранчи, — пишет Ибн Халдун, пользуясь сравнением из Корана, — они уничтожали все на своем пути» (1050–1052 годы). Зириды вынуждены были укрыться в Махдии (1057 год), откуда они безуспешно пытались вернуть потерянные города. Ифрикия была отдана во власть анархии. В ней стихийно возникали независимые друг от друга города, княжества и мелкие арабские государства.

Кочевники были подобны бушующему потоку; они вели с собой жен, детей и оттесняли тех, кто жил здесь раньше. Хаммадиды договорились было о союзе с ними. Благодаря им ан-Насир смог совершать набеги на Ифрикию. Но вскоре он стал не столько хозяином, сколько игрушкой в их руках. Опустошая хаммадидские владения, кочевники в конце концов заставили султана аль-Мансура, преемника ан-Насира, отдавать им половину урожая. Вскоре ему пришлось покинуть город Кала, находившийся под непосредственной угрозой, и обосноваться в другой столице — Бужи. Этот город был основан восемнадцатью годами ранее в том месте, где к морю выходила большая дорога, на южном конце которой был расположен город Кала (1090 год). Здесь его династия продержалась вплоть до альмохадского завоевания.

Хилялийское нашествие было, наверное, самым крупным событием всего магрибского средневековья. Оно в значительно большей степени, чем мусульманское завоевание, преобразило Магриб на многие века. До хилялийцев, если не считать ислама, эта страна оставалась глубоко берберской по языку и обычаям; по мере того как она сбрасывала с себя власть Востока, она становилась берберской и в политическом плане. Мы видели также, что в Магрибе воцарилось известное, хотя и не очень прочное, равновесие между крупными этническими группировками, жившими здесь с незапамятных времен.

Берберия в середине XI века

Бедуины принесли с собой свой язык, который легко отличить от городских диалектов — наследия первых мусульманских завоевателей. От этого арабского языка бедуинов происходит большая часть сельских арабских диалектов, на которых в настоящее время говорят в Северной Африке.

Они принесли с собой также свои пастушеские обычаи; до их прихода оседлым и кочевым берберам, видимо, удавалось как-то делить между собой нужные им земли, приход же хилялийцев нарушил эту гармонию кочевого и оседлого образов жизни, которых