Теперь я ищу группу. Ближе всех ко мне оказывается Герасим Стяжков. Судя по всему, парень уже вымотался. Благодаря моим хлопкам у него и так полупустой накопитель, а он еще вдобавок успел где-то потратиться. Ну ладно, зато его легче догнать.

При моем появлении Стяжков дает визгливого петуха:

— Вещий, у нашего рода давно мир с тобой! Чего ты ко мне пристал⁈

— Вещий-Филинов, вообще-то, — машинально поправляю и подхожу похлопать парня по плечу. Нет, у меня не выработалась привычка. Просто того и гляди парень скоро свалится в обморок. Надо бы ему вернуть чуток энергии. — Мир у нас. Подтверждаю. Так что ты не пугайся. Я решил, что мы теперь будем охотиться группой. Вариантов у тебя нет. Так что пошли.

Стяжков не спорит. Послушно топает следом. Вот и молодец. Всё же страх — эффективный инструмент управления. Понятно, что недолговечный, но я не собираюсь бегать по лесу даже день. У меня сегодня награждение. Надо уже закругляться с этим уроком.

Следующей поблизости оказывается Смородина. Девица очень мнительная, поэтому с ней я разговариваю на расстоянии при помощи телепатии:

«Привет. Мы решили брать Фирсова группой. Давай с нами?»

Молчание. Думал, уже не ответит, но спустя полминуты Смородина просыпается:

«Старостой станет только один».

«А почему ты хочешь стать старостой?»

Снова долгая пауза, но я уже привык, поэтому продолжаю дожимать:

«У старосты же много мороки с учебным планом, да и вообще придется бегать у Фирсова на побегушках».

«Я хочу показать, что нахожусь легитимно в Академии, — прорывает Смородину. — Слышал, как Стяжков меня называл? Статус старосты докажет, что я не случайно сюда попала, что допущена на уроки не по ошибке царской канцелярии, а по заслугам».

«Понял, — задумываюсь. — А как насчет должности заместителя старосты? Тоже достойное место. Став старостой, я готов отдать тебе его».

Смородина молчит, а потом бросает коротко:

«Нет».

Эх. Значит, в другой раз. Лучше пока оставлю Смородину и займусь следующими одногруппниками. Ими оказываются братья Митовичи. На близнецов мы со Стяжковым выходим, не скрываясь. Я предлагаю союз, ну и уточняю, зачем им место старосты.

— Ежегодный съезд учсовета на Черноморском побережье, — отвечает один из братьев. — Допускаются только старосты с заместителями либо их представители.

— Ага, — мечтательно поддакивает второй. — Там собирается столько красоток-старшелкассниц!

Я фыркаю. Тоже мне нашли причину. Недолго думая, обещаю сделать близнецов своими представителями на черноморских съездах, и они соглашаются уступить мне место старосты.

Дальше идет черед рыжика Ногайцева. У парня отсутствует мотивация быть старостой, поэтому он без проблем соглашается на боевой союз, лишь бы быстрее закончить этот лесной забег. Ну и остается последним Костя Волжанин, дворянин из донских казаков.

— Мне место старосты даром не сдалось, но я не хочу никакой союз, — сразу заявляет загорелый парень, скрестив руки на груди. — Так что идите куда шли, московские! Я сам вырублю Фирсова, утритесь!

Я грустно вздыхаю. Опять придется применять метод устрашения.

— Константин, оглянись, — киваю я казаку на угрюмых одногруппников. — Нас четверо. У каждого из нас есть мотивация сделать меня старостой. Митовичи хотят попасть на черноморский съезд. Стяжков, как настоящий друг, болеет за меня всей душой, — от услышанного у Стяжкова глаза на лоб полезли, но я проигнорировав, продолжаю доносить до казака свою мысль. — Ногайцеву надоело бегать по лесам и ему не терпится закруглиться. Ну а ты сейчас хочешь подвести своих товарищей, притом тебя совсем не интересует место старосты. Думаешь, одногруппники тебя простят? — я внимательно смотрю в глаза Волжанину. — Нам ведь еще не один год учиться вместе, и мы просто не будем…

Костя вдруг сглатывает и отводит в сторону взгляд. Не знаю, что он себе там напридумывал, но дрожащим голосом выдает:

— Ладно-ладно, ваша взяла. С вами пойду бить Фирсова.

Вау. Похоже, он себя знатно накрутил, а я ведь только хотел добавить, что всего лишь не буду помогать ему с домашкой, как Волжанин меня прервал. Но переубеждать казака не буду. С ним всяко легче окружить Фирсова.

— Отлично, почти все в сборе. Но как мы поймаем Фирсова? — спрашивает рыжий Степан Ногайцев. — Телепатическое сканирование его не находит.

— Дай подумать, — бросаю я, а сам включаю энергосканирование и отыскиваю Фирсова на пути к Смородиной. — Эх, Степан, пока не знаю. Пойдемте что ли еще раз к Смородиной, может она всё же захочет к нами присоединиться — вон сколько нас собралось! Возможно, по дороге придет в голову какая-нибудь идея.

И мы двигаемся к Екатерине. Сначала я не тороплюсь, чтобы не вызывать подозрения у Фирсова, но потом велю группе ускориться. Мы почти прибыли, когда Устранитель уже приблизился к Смородиной. В это время он зачем-то решил показаться и на телепатическом сканере. Но Екатерина по-прежнему не видит учителя. Видимо, ее сканер направлен совсем в другую сторону.

— Бегом! — кричу парням и срываюсь с места. Группа без вопросов следует, не отставая. К счастью, мне удается мысленно дотянуться до одногруппницы:

«Кать! Фирсов на шесть часов!».

«Кать⁈» — в ее мысленном восклицании звенит искреннее недоумение.

«Шесть часов! Мы идем к тебе на подмогу» — на этом предложении обрываю диалог.

Листва раздвигается в стороны, и наша группа вываливается на широкую поляну. Очень вовремя. Фирсов уже вышел из сени деревьев и точно атакой свалил с ног Смородину. Причем лилового блеска псионики я не увидел. Значит, Устранитель всего лишь коснулся девушки ментальными щупами. Обычный мысленный контакт! Силён киллер! Даром, что у Смородиной щиты! Но мне нравится! О таком учителе я и мечтал!

«Берем в полукольцо!» — передаю приказ в головы одногруппников.

Окружаем Устранителя и бросаемся к нему. Фирсов оборачивается. Бесцветные глаза учителя выражают скуку, в зубах зажата неизменная сигарета. Молниеносным взмахом руки он набрасывает на близнецов Митовичей псионическую сетку, и братья грохаются спелёнатыми младенцами. Псионика ловушки бьет по щитам близнецов. Они дрыгают ногами и отключаются.

Мгновенно растворив лиловую сетку, Фирсов вынимает сигарету из зубов, чтобы презрительно фыркнуть:

— Пфф, слабачье.

При этом Устранитель успевает еще контратаковать Стяжкова. Из травы вырастает лиловая змея-конструктор и обхватывает графенку ступню. Он с криком падает на землю и вопит. Тем временем казак с рыжиком швыряются в Фирсова пси-стрелами, но лиловые палки развоплащаются еще на подлете. Пшик — и стрел нет. Они просто исчезли.

— Как так⁈ — восклицает Волжанин,