Этот подонок набросился на нее. Сел верхом и стал избивать. Схватил за волосы и бил головою об пол. Она слышала, как трещат кости ее черепа, у нее разболелось в ушах. Потом он завязал ей глаза и привез в это чертово логово, он хотел опять избить ее, но почему-то передумал. Энджела не знала, почему он себя сдерживал, может, боялся сесть. Хотя он и так сядет, он точно сядет… Теперь же этот псих смотрел на нее и спрашивал, как она здесь очутилась. Энджела решила молчать.

Макс не дождался ответа.

Он помнил, что сам ее притащил. Но для чего ему это? Он помнил, как избивал ее в этом мотеле, спутав с каким-то мужиком. Все воспоминания смешались в один непролазный бред.

Что-то зашумело под потолком. Макс посмотрел наверх. Странный топот, похоже, на крыше. Похоже, там кто-то бежал. Макс привстал, Энджела тоже попыталась подняться. Шаги убыстрялись и замерли прямо над ними.

«Там есть проход?» – Не успел он об этом подумать, как одна из потолочных плит отстала от другой и начала отодвигаться. В секунду откуда-то сверху спрыгнули люди в форме спецназа. Один из них навалился на Макса и заломил ему руки за спину. Человек в маске что-то говорил, но Макс уже ничего не слышал. Жгучая боль растеклась по груди, отдавая в шею и руку, голова закружилась, тошнота подступала к горлу. Макс не мог больше дышать.

– Не думаю, что это хорошая идея.

Лиззи нехотя поднялась с кровати и пошаркала к умывальнику.

– Перестань, бывает и хуже.

– Спасибо.

– Тем более у тебя есть время, чтобы влюбиться в него.

– Или возненавидеть.

– Вот послушай, что говорят психологи, – Хлоя плюхнулась на кровать с книжкой в руках. – Любовь – это химическая реакция мозга, которая вызывается фантазиями и мечтами об объекте.

– Угу, – замычала Лиззи с зубной щеткой во рту.

– Что «угу»? Тебе нужно думать о нем чаще, и все. Ты сама можешь заставить свой мозг зависеть от мыслей о нем.

– Не верю, что он мой муж, не верю.

– Я вообще незнакома с будущим мужем, и ничего.

– А меня заставила!

– Зато он стоматолог.

– Он ассистент, да еще и никудышный.

– Но он же будет стоматологом через десять лет. Верно?

– Если только все другие скончаются… Не представляю, что должно случиться, чтобы ему доверили лечить людей.

– Когда есть сценарий, нет никакого выбора.

– У всех есть сценарий, но кому-то везет. Вот, например, жене этого Ричарда вон как повезло.

– Да уж, я сама еле в кресле усидела. А все ради тебя.

– Вот уж спасибо. Теперь мне с этим идиотом в кино идти.

– Пожалуйста, дорогая! Обращайся.

Хлоя хихикнула и еле увернулась от мочалки, летящей в нее.

Лиззи раньше и не задумывалась о том, кто и как составляет эти сценарии. Но это не означало, что никто об этом не говорил. Говорили, в кино и передачах часто затрагивали эту тему. Разжевывали, слушали мнения экспертов, каждое из которых противоречило другому, а другое исключало третье, и так по кругу.

– Определенно, есть какая-то комиссия, – говорили одни. – Структура, которая рассчитывает все до малейшей погрешности.

– Определенно, есть, – соглашались другие. – Но кто над этим всем стоит?

– Вы думаете…

– Конечно, а вы нет?

– Я думаю, это предрассудки оппозиции.

– В нашем государстве ее нет.

– Она везде есть, везде и всегда.

– Пожалуйста, господа, – встревал ведущий, – давайте ближе к теме. А что думаете вы? – обращался он к тем, кто по другую сторону от экспертов.

– Я думаю, – начинал один, как правило, с бородой, – что это все провидение.

– Я вас умоляю! – выкрикивал другой эксперт! – По-вашему, они там с экстрасенсами работают? Может, еще и в бубен бьют или на кофейной гуще гадают?

– Не с экстрасенсами, а с ведающими людьми!

– Вы говорите бред, бред и еще раз…

– Я вас не перебивал!

– Бред! Это все расчет математический, социологический, точный расчет, никакие шизики…

– Я бы попросил!

– Никакие экстрасенсы тут ни при чем. Вот сколько лет уже не было войн? Сколько? А? Более ста! А потому, что все со всем согласны! И преступлений тоже…

– Ну, не загибайте.

– Тоже не было! В процентном соотношении это мизер, мизер, скажу я вам. Преступность по сравнению с прошлым веком упала на восемьдесят процентов, а это не шутки! Как раньше жили? Как звери, животные, а сейчас все распределено…

– Это провидение, провидение, и не убеждайте меня.

– Да идите вы!

– Сами вы идите!

– Пожалуйста, господа! Мы уходим на рекламу…

Этих шоу было бесконечное множество. Лиззи толком не обращала на них никакого внимания, она не знала, кто за всем этим стоит, аналитики или провидцы, она и не хотела этого знать до сегодняшнего дня, до того, пока не столкнулась с неприятием своей судьбы.

У Хлои все было просто: она ничего не боялась и ничем не заморачивалась. Вот и сейчас она собиралась идти к какому-то Артуру. Она слишком часто к нему ходила.

– Запомни, – говорила Хлоя, – вы должны встретиться с Марком сегодня. И не смей передумать. На свидание ты пойдешь!

– А ты бы пошла?

– А я и так хожу, – ухмыльнулась Хлоя. – Но ты же сама сказала, что, кроме мужа, тебе и не надо никого.

– Сказала…

– Вот и все, Лиззи, пора взрослеть. – Она по-дружески приподняла ее подбородок. – Ты очень миленькая, Лиззи, не упусти свое время. Развейся, сходи.

Хлоя посмотрела на подругу учительским взглядом и убежала по своим неотложным делам.

Куда там бегала Хлоя, Лиззи не интересовалась, видимо, влюбилась в Артура. Здорово, наверное, целовать того, к кому хочется прикоснуться. Как бы ей тоже этого хотелось, но, сколько бы она ни думала об этом Марке, кроме омерзения и брезгливости никаких больше чувств не возникало.

Лиззи пробралась на цыпочках к шкафу и начала перебирать ровно сложенные стопки белья, потом вдруг подумала, что совсем не обязательно складывать все ровно, что можно позволить себе небольшой хаос, неорганизованный беспорядок или организованный, что тоже неплохо, хотя бы в шкафу, что тоже пусть маленький, но бунт. Первое, что она сделала, – это перемешала лифчики с трусами, потом носки с колготками и верхнюю одежду с нижней, этот беспорядочный кошмар продолжался не дольше десяти минут, после Лиззи обнаружила себя в куче белья, уставшую и плачущую. Она разделась догола и встала напротив зеркала. Никто еще не прикасался к ней, ни с кем она не была, и единственный, с кем она должна будет быть, – тошнотворный придурок с резким запахом пота и «Олд спайса». Никогда еще она не ощущала себя взрослой женщиной, но вот сейчас эта женщина проходила через нее, будто током, невидимым лазером, взрослая, жаждущая, настоящая. Лиззи надела кружевные трусики, красивый в горошек бюстгальтер, воздушное тонкое платье, она одолжила его у Хлои, как и помаду и тушь с эффектом накладных ресниц. Она зачесала волосы в пучок, потом распустила, сделала косички, расплела косички и сделала хвост.