Элизабет это не поправилось: почему все интервью Хейла рано или поздно скатываются на эту тему?

— По мне, так лучше быть секс-символом, чем никем, — протянул Хейл с кривой усмешкой.

— А что насчет женщин? — Синди поближе пододвинулась к Хейлу, так что их колени соприкоснулись. — Это турне сильно подмочило вашу репутацию донжуана. За все время ни одной скандальной истории.

— Пожалуй, за мной и так тянется слишком длинный хвост скандальных историй.

К тому времени как Синди задала все вопросы, Элизабет пришла к выводу, что часок-другой медитации очень бы не помешал. Она вся клокотала от возмущения. С удовольствием проводив журналистку до двери, Элизабет пригласила второго журналиста.

Следующим интервьюером оказался симпатичный молодой человек скромного вида, чьи вопросы сводились целиком к музыке. Впрочем, казалось, что Гари Санчес не слишком увлечен темой своего интервью, и его взгляд мечтательно блуждал по фигуре Элизабет.

— Кажется, тебя наняли для того, чтобы ты наблюдала за моим окружением, а не флиртовала напропалую, — возмутился Хейл, когда Гари Санчес ушел.

— Я и не флиртовала.

— Да это же было заметно невооруженным взглядом!

Элизабет подумала, что ревность сегодня просто витает в воздухе.

— Я могу посмотреть визитку, которую дала тебе Синди?

Хейл иронично поднял бровь и поинтересовался:

— Думаешь, эта симпатичная штучка может мне угрожать?

— Все может быть.

— Но ты ведь не ревнуешь, правда?

— Разумеется, нет. — Она вздернула подбородок. — Я просто делаю свою работу.

С легкой усмешкой Хейл достал из кармана визитку и, пробежав по ней глазами, расхохотался:

— Ну надо же!

— Что там?

Оказалось, что на обратной стороне карточки журналистка написала домашний адрес и телефон. Рядом с телефоном Синди оставила алый след поцелуя, видимо, чтобы у Хейла не оставалось ни малейших сомнений относительно ее намерений. Элизабет, ни слова не говоря, вернула визитку Хейлу.

— Какой здесь дружелюбный народ, — пошутил он и со смехом разорвал визитку на маленькие кусочки.

— Зачем? — воскликнула Элизабет, ликуя в глубине души. — Я не собираюсь вмешиваться в твою личную жизнь!

— Ты уже вмешалась. Ты же слышала, что сказала эта прелестная леди? Моя репутация донжуана трещит по швам, — попенял ей Хейл.

— Ну, турне еще не завершилось. У тебя есть время наверстать упущенное.

— Ох, Лиззи! — Хейл нежно провел кончиками пальцев по ее щеке. От этого легкого, ласкового прикосновения теплая волна разлилась по телу Элизабет, и она отпрянула.

— У нас есть время, чтобы немного передохнуть перед обедом? Я ужасно устала.

— Хорошая мысль! Нам понадобятся свежие силы этим вечером, — весело объявил Хейл. — Мы идем на родео!

- Нет!

— Я как следует замаскируюсь. Даже ты меня не узнаешь!

— Нет! — Она топнула ногой. — Никакого родео!

— Тогда я пойду один. Я же говорил тебе, что никто не заставит меня прятаться!

Элизабет пришлось согласиться. После обеда Лео усадил их в машину и повез на родео. Маскировка Хейла состояла из серо-белого парика, накладной козлиной бородки и очков. Метаморфоза поразила Элизабет, потому что теперь Хейл выглядел как профессор-зануда.

Девушка никогда раньше не бывала на родео, но ей понравилось, как искренне Хейл болел за соревнующихся. Пока она беспокойно изучала толпу, Хейл терпеливо объяснял ей правила и подробно рассказывал, в чем суть каждого состязания. Однако настоящее удовольствие ей доставили слова о том, что пора отправляться обратно. Элизабет только было вздохнула с облегчением, как Хейл таинственно добавил, что им надо успеть еще в одно место.

К удивлению девушки, Лео остановил автомобиль возле танцевального зала «Дакота».

— Пришло время научиться тустепу, дорогая.

Элизабет колебалась. Она представления не имела, с чего начинать.

— Нет, Хейл.

— У тустепа богатая история. Неужели не хочешь к ней приобщиться? — настаивал Хейл.

Элизабет заметила, что тягучий техасский акцент то пропадает, то вновь появляется в речи Хейла. Сейчас он говорил практически без акцента.

Скрипки и гитары наигрывали незамысловатую мелодию, когда Хейл начал объяснять основные па. Он вытянул левую руку и сказал:

— Положи свою руку на мою, Лиззи.

С небольшой заминкой она последовала его указаниям, сразу почувствовав, как правой рукой Хейл крепко обнял ее за талию. От его прикосновения по телу пробежала приятная дрожь.

— В этом танце надо кружиться и плавно покачиваться, отсчитывая раз-два, раз-два, и скользить… — говорил Хейл. В его глазах сверкали серебряные искорки, а все тело излучало удивительную энергию.

Этот мужчина был заразительно жизнерадостным, и вскоре Элизабет уже вовсю смеялась и плавно двигалась под музыку в объятиях Хейла. Благодаря шутливым объяснениям Хейла она быстро освоила танец.

— Лиззи! — Хейл старался перекричать музыку. — Тебе хорошо здесь?

— Да, да, просто великолепно! — засмеялась она, чувствуя, что будто проснулась после долгого-долгого одинокого сна.

Еще долго мужчина и женщина кружились в танце. Разговаривать было невозможно из-за громкой музыки, и все, что они могли, — дарить друг другу пленительные улыбки.

К часу ночи Элизабет совершенно выбилась из сил. Они вышли из зала и сели в поджидавший автомобиль Лео. Элизабет забыла обо всем на свете, сейчас ее интересовал только Хейл. И она уже не думала, правильно это или неправильно.

Лео припарковался возле отеля, но не того, в котором они остановились.

— Где мы?

— Это моя гостиница. Вы с Хейлом можете жить здесь до конца концертов в Далласе.

— В каком смысле? — Она переводила глаза с Хейла на Лео и обратно.

Хейл ответил:

— Я подумал о списке людей, знающих о моем местонахождении. И решил ограничить его одним Лео.

Нахмурившись, Элизабет направилась вслед за Хейлом и Лео в номер.

— О нет! — Элизабет с возмущением обернулась к Хейлу.

— Лиззи, не кричи, пожалуйста! Незачем оповещать всю гостиницу о нашем прибытии.

— Это не имеет значения, мы все равно уезжаем!

— Наверное, здесь не так роскошно, но…

— Дело не в роскоши! Ты устроил так, что мы спим в одной комнате. Я никогда не буду спать с тобой в одной комнате!

Хейл замер, завороженный ее сияющими голубыми глазами и ярким румянцем.