— И сколько вы просите за это безобразие? — я небрежно хлопнул ладонью по стволу.

— За пятьдесят рублей продам, дешевле не могу, входная цена от фабрики. — развел руками оружейник: — Но, сразу хочу предупредить, огонь из этого, как вы сказали, пулемета, очень неточный.

— Вот за этот кусок плохо обработанного железа — пятьдесят рублей? Нет, это несерьезно…

— Но к нему идет ящик из красного дерева с принадлежностями… — смутился продавец.

— Да? Ну, тогда покажите товар лицом.

Н-да. По сравнению с самим револьвером, грубым, массивным и кондовым, ящик действительно был произведением искусства, а принадлежности, по факту, представляли еще один револьвер, только в разобранном виде, во всяком случае, запасные стволы, барабан на двадцать патрон и рамка там присутствовали красиво разложенные в, оббитых бархатом, углублениях. Я взял револьвер, повертел его в руках, потребовал второй, после чего затребовал завернуть оба и патронов к ним, побольше.

— Так вы говорите, что главное в борьбе с магом огня — это пробить его магический щит. То есть, надо стрелять куда-то в ту степь, и щит будет разряжаться.

— Ну, не совсем так, Олег Александрович. — отвел глаза продавец оружия: — у хорошего мага щит примерно повторяет контуры тела, то есть стрельба по щиту требует определенной точности, а эти револьверы…

— Но я же могу подойти ближе и стрелять точнее…

— Вы забываете о огненном веере…

— А что — огненный веер? — не понял я.

— Ну как-же? Огненный веер действует, конечно, всего на тридцать шагов, но на своем пути срезает все, так-то стрелять в упор у вас не получится.

— А, к примеру, приклады к револьверам у вас в продаже имеются?

— Вы имеете в виду револьверные винтовки? Безусловно. Прошу вас пройти вон к той витрине

Безусловно, револьверные винтовки — штучки интересные, но для меня совсем не подходили, барабаны в них были всего на шесть патронов, а приклад составлял одно целое с ложей.

В коляску извозчика были загружены два ящика красного дерева, с приобретенными револьверами, завернутые, для бережения, в холстину, несколько коробок патронов, оружейный пояс с патронташем, парные кобуры для револьверов, с которыми я становился похожим на киношного ковбоя, ну и копия моего, двенадцатизарядного револьвера, для полного оружейного экстаза. На облучок, к извозчику, уселся мальчик из магазина для разгрузки товара, ибо невместно князю таскать коробки с покупками, даже в своем подворье. Обратную дорогу ехали молча, и лишь, когда мы рассчитались с извозчиком и, торжественно занесшим покупки в дом, мальчиком, я спросил:

— Если сможете, ответьте, на мой вопрос, Вера Игоревна. По какой причине вы не любите мужчин из семейства Фриксенов?

Девушка продолжала молча идти рядом со мной к крыльцу дома. Я уже подумал, что она не расслышала, когда она заговорила, четко, сухо и отчужденно, как механический голос на вокзалах моего бывшего мира.

— Мне не за что любить полковника Фриксена и его отпрысков. Для того, чтобы собрать своих сыновей в своем полку, превращая гвардейский полк в свое личное войско, полковнику пришлось создать несколько офицерских вакансий. Одна вакансия требовалась в роте моего покойного мужа. В последней компании его рота была поставлена в авангард. Она должна была пройти через ущелье. На совещании у командира полка было определено, если на склоне ущелья засели швейцарские стрелки, роте моего мужа придется продержаться под огнем не больше сорока минут, так как усиленный батальон егерей должен был, по противоположным грядам, обойти швейцарцев с тыла и метким огнем сбить противника со склонов. Рота моего мужа продержалась четыре часа, из ущелья вышли семь нижних чинов, у которых закончились огнезапасы. Все три офицера роты, в том числе мой Володечка, остались там. А в это время егеря двигались вперед, совсем по другим грядам — кто-то внес в приказ не те названия, а штабные, в соответствии с приказом, составили неверные кроки. Через неделю командиром роты, которой до этого командовал мой муж, стал средний сын полковника Фриксена, а к концу компании еще трое офицеров полка носили эту фамилию и, всякий раз, вакансии командиров открывались вследствие нелепых ошибок или несчастных случаев. К началу этой злосчастной компании мы были женаты всего неделю, и после моего любимого мужа в этом мире ничего не осталось. Вы считаете, что я должна испытывать любовь к отпрыскам этого рода? А ваш завтрашний противник через месяц заканчивает академию. Если не будет вакансий в столице, то его отправят выслуживать ценз в пески Каракумов или на Северный Урал, но, я уверена, кто-то умрет, и вакансия обязательно откроется, там, где необходимо могущественному папе и в тот момент, когда она потребуется.

Глядя на прямую спину, заходящей в дом, молодой женщине я негромко напевал полузабытые строчки:

— Жаль, подмога не пришла,

— Подкрепленья не прислали,

— Нас осталось только два,

— Нас с тобою наебали.

Глава 8

Глава восьмая.

— Скажите, Вера Игоревна…- я с трудом смог оторваться от куска пирога с рыбой, который испекла воспитатель сестер: — Насколько сложно найти прислугу для дома?

Ужинали мы в гостиной комнате, куда я попал впервые. Пока я возился с парой револьверов — учился выхватывать их из двойных кобур и наводить в сторону цели, примерно от бедра, молодая женщина успела, на наемном извозчике, скататься до Академии и обратно, привезти оттуда младших сестер, после чего, еще и организовала ужин в гостиной, так как лицам княжеского достоинства питаться на кухне просто неприлично. И вот, мы, оставшиеся Булатова, и госпожа Бухматова сидели за кофе и пирогом, почти как настоящие дворяне… Хотя почему почти — они то в отличие от меня, все голубых кровей, им только прислуги здесь не хватает. Кстати, о прислуге. Примерно час назад во двор въехал ломовой экипаж, из которого Акулина, и Борис начали выгружать какие-то вещи и таскать в дом, видимо, деньги, которые я дал дворнику «на обзаведение», начали успешно тратиться. На Акулине, в волосах, виднелся какой-то венок, а под глазом светился свежий сочный синяк, но выглядела невеста весьма довольной. Видимо, перед алтарем, или где они соединяли свои судьбы, возникла дискуссия по поводу «кто в доме хозяин», которая была успешно разрешена. И еще один вывод я сделал из побитого лица «молодой» — принцип «Бьёт — значит любит» универсален и действует в различных мирах Вселенной.