Девушка старалась говорить сухо, изображая в голосе нотки недовольства, но сквозь всё напускное пробивались и страх за меня, и облегчение, и радость.

Я схватил её миниатюрную лапку обеими руками, улыбаясь, смотрел на неё во все глаза. И тут синева разверзлась и захватила меня набирающей обороты гневной бурей.

— Вася, ты совсем дурак? Ты что учудил⁈ Ты представляешь, как всех нас подставил⁈ Нас по допросам таскали! У меня обыски устраивали даже в библиотеке! Тебе вообще не стыдно? И Боги с этим всем! Как тебе вообще такое в голову пришло? Ты же мог тысячу раз там погибнуть! Один, без поддержки! Идиот! Герой доморощенный! Победителей, конечно, не судят, но изрядная порка тебе точно не помещает!!! — бушевала Виктория, дважды припечатав меня изящным кулачком в грудь.

— Кхм, — лишь сдавленно прохрипел я, пытаясь вздохнуть. А не надо забывать, что у девушки этой удар поставлен, и воздух из легких выбивает на раз.

— О! Семейная сцена! — послышался за спиной смеющийся голос. — Смотри, подруга! Зашибёшь Избранного — греха не оберёшься!

Анна прислонилась к дереву, а на плече у неё сидел Кузя. А Вы думали, небось, куда он делся? Так вот — покемон был командирован для наблюдения за моей семьёй. Чтоб я их без присмотра оставил? Не дождётесь! Рядом с Анной стояли мать и отчим с Катюшкой на руках. Чуть поодаль скакал Сенька и корчил мне рожи. Я показал ему кулак, он мне — язык. Родные на нас с Викой смотрели с немым вопросом.

— Мам, Григорий, познакомьтесь: это Виктория. Моя… — я задумался. Как же мне её представить?

Виктория замешательством моим тут же воспользовалась.

— Я друг и старший товарищ Василия! Взяла над ним шефство несколько месяцев назад и теперь за него отвечаю перед комсомолом и партией.

— А я с Викой уже успела познакомиться! Она тебя так нахваливала за успехи в учебе! Просто удивительно! — в материнском голосе ощутимо чувствовалось недоумение. Всё же сына своего она знала, и даже изменения последних месяцев не смогли убедить её в появлении у меня гениальности.

— Ну, и долго мы тут будем языками чесать? — решительно вмешалась Анна. — Дорогие гости! Васю мы дождались, так что давайте вернемся в дом, у нас там уже давно самовар пыхтит! — девушка забавно сморщила нос и подмигнула Сеньке. — С пирогами!

Глава 8

Пироги были пышными и вкусными. Довольный Сенька соревновался с Анной, кто больший кусок в рот затолкает. О соблюдении приличий из серии «как в лучших домах ЛондОна и Парижа» все дружно забыли, и трапеза прошла на удивление по-семейному.

А потом все переместились в гостиную. Анна с Викой завели беседу о том, какие цветы лучше всего подходят для произрастания в условиях городской застройки,в которую умудрились втянуть и мою мать (всё-таки, есть у женщин масса тем, которые можно обсуждать с удовольствием, не взирая на возраст и статус). Мы с отчимом расположились у камина, приглядывая вполглаза за бегающим туда-сюда Сенькой. Я слушал о приключениях нашего семейства с точки зрения «старого морского волка».

Через час к нам присоединился уставший Илларий Яковлевич. Мужчина опустился в третье кресло у камина и с явным наслаждением вытянул ноги.

Григорий, как раз дошедший в рассказе до их спасения из-под Баку, неловко замолчал.

— Да Вы рассказывайте, рассказывайте! — одобрительно кивнул Канис. — Мне тоже интересно послушать, как действия моих архаровцев со стороны смотрелись.

— Кхм, — прокашлялся отчим. — И вот в направлении города словно канонада загрохотала. Я туда глядь — полнеба в огне! И все вокруг забегали, засуетились…

Вечер протекал легко и приятно — даже не скажешь, что мы находились в поместье клана, родословная которого длиннее, чем история половины ныне существующих государств…А я впервые смог оценить Канисов — это были истинные аристократы — из тех, кто спокойно ощущают себя с людьми любого сословия.

— А скажите мне, Василий, где Вы дальше жить собираетесь? — Илларий перевел задумчивый взгляд с камина на меня.

— Так дома и собираемся,- я переглянулся с отчимом и пожал плечами. — Если он, конечно, не пострадал за последний месяц. А если пострадал —тогда будем думать.

— А что Вы скажете, если я предложу Вам поселиться в башне, где девушки наши обитают?Здание принадлежит клану, и, как мне известно, несколько апартаментов там в последние дни освободились, — Канис нашел взглядом моего «шефа». — Виктория!

— Да, Илларий Яковлевич?

— Я слышал, ты последний месяц активно помогала в расселении по нашему зданию.Не подскажешь, что там сейчас со свободными помещениями?

Девушка задумалась:

— Есть свободные апартаменты на втором и третьем ярусах. А под нами, вообще, на всем этаже уже два дня как никто не живет.

— Как бы организовать, чтоб Василий те квартиры посмотрел?- на этот раз взгляды всех собравшихся в комнате были обращены в мою сторону.

— Не знаю даже. Жилплощадь у насесть. А переезд — всегда лишние хлопоты.Старая квартира привычнее, так что я особой надобности в новом жилье пока не вижу. — Как-то вдруг в голову пришло, что я Канисам и так очень уж обязан делаюсь.

— Не скажите! — Илларий покачал головой. — В Вашей жизни нынче много чего переменится. Вам и с Лакуной разбираться придется, и со своими способностями Избранного, да и по инстанциям различным побегать предстоит.Это только то, что на ум приходит в первую очередь. И всё это удобнее делать, проживая в здании в центре города. Про безопасность я и не говорю.

— Да чего нам боятся-то? — отмахнулся я, хотя мысленно с доводом согласился. Сейчас конечно не 90е годы, но тут гражданская буквально лет пять, как отгремела (а в некоторых местах — так и вовсе ещё постреливают). Для местных решать свои проблемы силовыми методами вполне привычно. И если семья рабочего паренька Васьки была никому не интересна, то вот заиметь жесткий рычаг давления на Избранного Василия, обладающего солидной долей в новой Терос Мегаро, желающие могут и появиться. Я задумчиво посмотрел на Иллария Яковлевича. Канисы уже мою семью из серьезной передряги вытащили,продемонстрировав желание выстраивать отношения с дружеских позиций. И переезд в их здание может оказаться неплохим вариантом.А про обязательства — думаю, сочтемся!

— Ух, ты!Отличная идея! Перебирайтесь к нам! -с энтузиазмом вскинулась Анна.

—