— Выпьешь? — спросил он у девушки.

— Не-а, — она взяла абрикос.

— Твое здоровье, — произнес стриженый.

Они выпили. Больной закусил пером лука, отломил кусок лепешки. Стриженый вылил в чашки последние капли вина.

— Пора, наверное, уже идти, — сказала девушка.

— Когда посадка? — спросил стриженый.

— Уже началась, — больной посмотрел на часы.

— Деньги на такси есть?

— Дай, пожалуй, еще треху.

— Возьми у меня, — девушка достала из кармана жилетки пять рублей.

— Я тебе отдам, — пообещал стриженый девушке.

— Да ладно! — махнула она рукой. — Будешь теперь кормить меня пловом в обед.

Больной надел рюкзак, взял приставленную к стене гитару. Девушка вынула из-под настила сетку с дыней.

У ворот они остановились.

— Ну, давай, старина! — стриженый обнял больного за плечи. — Маринке позвони.

Тот здоровой рукой хлопнул его по плечу и вместе с девушкой вышел за ворота.

Стриженый вернулся в глубь сада, долго пил из шланга, лил воду на спину и на голову. Потом сел на скамейку, достал из заднего кармана мятую пачку сигарет и спички, но не закурил и долго сидел так, уставившись в одну точку.

Во двор въехал пыльный грузовик и остановился под навесом, распространяя вокруг себя пары бензина. Водитель-узбек откинул борта, вытянул из сарая брезентовую пожарную кишку, открыл вентиль на трубе и начал поливать водой кузов машины, брызгая во все стороны.

Больной и девушка шли по широкой, еще пустынной аллее. В утренней дымке едва проступали очертания мечетей и минаретов. Где-то кричал мулла. Солнца еще не было, но воздух уже раскалился. Девушка, подпрыгивая на ходу, обрывала пыльные вишни с растущих вдоль дороги деревьев.

— Я уже третий раз в Самарканде, — жаловался больной, — а ни разу так и не сходил в Регистан. Скотство какое-то…

— Какие твои годы! — успокоила его девушка. — Сходишь еще.

— Нет, ну действительно! — не унимался он. — Смотри: туда едем — все суетимся, бегаем, жратву закупаем, экономим каждый день. А обратно едем — уже ни сил нет, ни желания. Только до дому бы добраться…

— Зато ты сегодня на Невский сможешь пойти, среди народа потолкаться. Кофе попьешь с пирожными…

— Куда мне с такой ногой толкаться!

— Ничего! — ободрила его девушка. — Мы имамов попросим, чтоб они помолились Аллаху о твоем здоровье.

— Попроси лучше, чтоб заплатили за работу на ленинградской мечети. Полгода уже резину тянут…

— Какой ты, оказывается, корыстный! — засмеялась она. — Расслабься. Сейчас сядешь в самолет, можно ни о чем не думать. Он себе летит. Нормальной едой тебя покормят…

— Какое там расслабься! — махнул рукой больной. — Я в самолете расслабиться не могу. Я их боюсь. Сидишь в запаянной капсуле, и ничего от тебя не зависит…

— А я люблю летать, — мечтательно произнесла девушка. — Летишь, земля под тобой поворачивается…

В долине Зеравшан была страшная жара. По грунтовой дороге, задевая низкие ветви и поминутно подпрыгивая на ухабах, ехала машина, груженая ящиками с абрикосами. Вцепившись в ходящий ходуном борт, сидел голый по пояс Володя в обмотанной вокруг головы футболке. За машиной стаей неслись замызганные и оборванные местные детишки.

— Здрастуй, здрастуй! — кричали они. — Значок давай?! Жвачка давай?! Таблетка давай?!

Зачерпнув из ящика горсть абрикосов, Володя свесился вниз и высыпал их в подставленные ладони бегущей впереди всех крошечной девочки. Расхватав абрикосы, дети убежали.

Машина вывернула на асфальтированную дорогу и остановилась. Из кабины вылезли Андрей и Валера с арбузами в руках. Голову Валеры покрывала розовая панама в цветочек. Положив арбузы на землю, они подхватили рюкзаки и сумки, которые Володя подал им из кузова. Потом он спрыгнул на землю сам и помахал водителю рукой:

— Спасибо!

Дождавшись, пока машина скроется из виду, Володя вытащил из карманов десяток абрикосов и сложил на клапан рюкзака.

Они огляделись вокруг. За высокими пыльными тополями и арыком прятались в зелени беленые домики. На небольшой открытой площади стоял, распахнув двери, одноэтажный стеклянный магазин.

— Хуш омадед![1]— Валера широким приветственным жестом снял с головы панаму.

Андрей и Валера лежали на сухой траве, ели абрикосы и смотрели на уходящую к горизонту дорогу, окаймленную синими предгорьями. Раскаленный воздух плавал над асфальтом, то и дело рождая далекие миражи в виде машин и автобусов, которые, впрочем, тут же исчезали.

— Давай из арыка наберем? — Валера надвинул панаму на глаза и облизал пересохшие губы.

— Да ну, ты что! — запротестовал Андрей. — Бабаи там ноги моют, белье стирают… Ты сам туда кости плюешь… Вообще непонятно, откуда он течет.

— Он с гор течет! Ледниковая вода — чистая, как слеза ребенка.

— То-то она такая желтая.

— Так раса потому что желтая.

— Не знаю, как хочешь, — сказал Андрей устало, — я пить тут не могу… Я и жрать-то тут ничего, кроме лепешек, не могу. Это вы с Вовиком любите все эти манты, самсы…

— Просто ты очень мнительный…

Из магазина вышел Володя с полиэтиленовой флягой, полной воды.

— Ну что, как там колониальные товары?! — Валера обрадовано сел.

— Толботи, молхои, харруза, — ответил Володя.

— Откуда вода? — спросил Андрей.

— Там у них при входе ведро эмалированное стоит и кружка к нему привязана. Они сами ее пьют. Держите, я уже напился, — Володя протянул ему флягу.

Андрей жадно пил воду большими глотками. Валера тоже сделал несколько глотков, затем снял панаму, наполнил ее до краев и аккуратно, стараясь не пролить ни капли, надел на голову. Пробежав по лицу, ушам и затылку, струи воды расползлись на футболке мокрыми пятнами.

— Кайф! — Валера удовлетворенно откинулся на рюкзак.

Внезапно один из миражей превратился в битком набитый маленький автобус, на огромной скорости приближавшийся к повороту. В дверях автобуса висели пассажиры в развевавшихся на ветру стеганых халатах, за стеклом кабины виднелись две козы, несколько женщин и почтенные бородатые старцы, спокойно и гордо взиравшие на стремительно исчезавшую под колесами дорогу.

Володя, Валера и Андрей вскочили, хватая рюкзаки, сумки и арбузы. Мелькнуло застывшее в улыбке лицо водителя. Издав гудок и не снижая бешеной скорости, автобус вписался в поворот так, что его правые колеса на мгновение оторвались от земли.

— Ого! — поразился Валера.

— По-моему, они просто не знают, как его остановить, — сказал Володя.

Несколько таджиков, выскочивших из магазина на звук автобуса, разочарованно возвратились обратно. Горизонт снова опустел. Валера скинул рюкзак и вяло опустился на траву. Из магазина вышел продавец с белым эмалированным ведром в руках. Привязанная к ведру жестяная кружка неприятно стучала в такт его шагам. Зачерпнув из арыка воды, он ушел обратно.

Андрей и Володя зачарованно смотрели ему вслед. Глядя на них, Валера в приступе хохота повалился на землю.

Мощный водяной поток сбегал по наклонному