Сжал ее тонкие руки в своих, замер, вглядываясь в огромные серые глаза.

«Что ты делаешь со мной?! Опомнись. Остановись, я же не железный!»

Но она не подумала отступить.

Все случилось этой ночью.

***

После он накрыл их обоих покрывалом. Девушка уснула, а Тэмир еще некоторое время лежал, глядя в темноту. Он чувствовал себя переполненным великой силой, богатым и могущественным. Она - как глоток живой воды и огня, как дракон. По сравнению с ней весь остальной мир ничего не значил. 

Обнимал ее хрупкое тело и думал, что надо поскорее провести свадебный обряд, это даст ей дополнительную защиту. Думал и о другом, но незаметно уплыл в сон.

***

Ночью, когда Забу-Дэ с двумя верными воинами выдвинулся вслед за Дер-Чи в степь, он проехался мимо шатра странного парня, к которому присматривался уже давно. Заметил нагайку и усмехнулся в усы.

А потом хлестнул коня и направился за ханским сыном в степь.

Примечание:

* Такая трактовка высказывания тоже принадлежит Чингисхану.

Глава 11

В этот раз вождь даулетов прибыл на место почти одновременно с Дер-Чи. Ждать не пришлось. Они заметили друг друга издали и медленно приближались к трем старым менгирам на вершине пологого холма. Но Дер-Чи все же въехал на холм первым.

Его как будто подгонял внутренний зуд. Слишком близко был успех. Правда, нагайка на пологе шатра взбесила, но это только побуждало жестче действовать. Никакой пощады. У него непроизвольно сводило пальцы, и все время казалось, что ворот халата натирает шею. Нервы. Жажда. Он устал ждать.

Однако сейчас старший ханский сын сделал снисходительно-непроницаемое лицо и вместо приветствия спросил:

- Подумал?

- Хех, - хмыкнул Меркул. - Ты быстрый.

- Медленно соображать и медленно двигаться - удел старцев, - с язвительной усмешкой бросил Дер-Чи.

Чуть сильнее сжал поводья, сильный чалый конь заплясал под ним.

- На Забу-Дэ намекаешь? - в тон ему ответил даулет.

Дер-Чи оскалился. Оба знали, что старого темника годы не брали, и не было в войске Угэ-хана равного ему по уму и сообразительности. Да и силы у старика хватало, чтобы до сих пор в бой ходить. Еще Дер-Чи подумал, что как только станет ханом, от Забу-Дэ избавится. Старую собаку новым фокусам не обучить, проще переломить хребет нагайкой. Но пока что темник ему был нужен. А еще больше ему нужно было, чтобы все скорей с мертвой точки сдвинулось.

Потому Дер-Чи снисходительно рассмеялся и спросил:

- Так и будем сплетничать, как две старухи за пряжей, или будем о деле говорить?

Меркул зыркнул на него искоса и сказал:

- Давай о деле, если ты так спешишь.

И оглянулся туда, где под покровом ночи ждала его десятка даулетских воинов.

Меркул мог сейчас тянуть время и провоцировать Дер-Чи, но на самом деле вождь даулетов был заинтересован. Он уже посылал своих людей в разведку, чтобы волчьими тропами проползли и подобрались к становищу Угэ-хана как можно ближе.

Не все его разведчики вернулись. Но те, что смогли пробиться, осмотрели все и донесли, что тот край стана, где табуны, - голь. Там нечего взять, одни воины из самых простых, женщин почти нет. Где там добыча, какой смысл им нападать? Табуны? Коней они и так могли бы увести.

Хочет ханский сын девушку? Так пусть пойдет и возьмет. А им там нечего ловить. Меркула куда больше привлекала другая половина становища, та, где стояли богатые шатры. Вот там была добыча, ради которой действительно стоило рисковать!

Однако вождь даулетов думал и о том, что без табунов армия Угэ будет слабее. И потому решил и там пройтись. Угнать табуны, а если не выйдет, вырезать.

- Я согласен, - проговорил Меркул, оборачиваясь. - Назови время.  

Другой разговор. Дер-Чи почувствовал, как резко прилила кровь, наполняя его злой радостью. Но не подал вида.

- Хорошо, - сказал он равнодушно.

И поднял лицо к небу, в котором сейчас были видны две убывающие луны. Висели желтоватыми маслянистыми дольками, как будто напитавшиеся кровью куски сыра. Левая Ай через три дня совсем истончится и исчезнет из вида на неделю. Правая Сар - истончится на два дня позже. А потом будет целых два дня, когда на небе не будет ни одной луны. Хорошее время, волчье.

- Пять дней отсчитай себе. Ударишь на шестой, - сказал Дер-Чи.

Повернул коня и стал спускаться с холма. Но обернулся и с ленцой в голосе, чтобы не выдать истинные чувства, добавил:

- Как отобьешь девушку, я сам тебя найду.

- Как скажешь, о великий, - издевательски протянул даулет.

Некоторое время смотрел вслед ханскому сыну, потом тоже повернул коня и направился вниз. Меркул не собирался ждать шесть дней.

Он уже перевел войска и планировал этой ночью напасть.

***

Старый Забу-Дэ действительно на зрение не жаловался. Не жаловался он и на сообразительность. Потому, когда увидел, как Дер-Чи внимательно на небо смотрел, разглядывал луны,  догадался, о чем тот мог думать.

Скоро обе луны, сначала Ай, а потом Сар, истончатся, будут темные ночи, воровские, безлунные. Хорошее время.

Забу-Дэ усмехнулся про себя, а его узкие глаза по-прежнему не отрываясь следили за ханским сыном и даулетом. Меркул осторожен, себе на уме. Хитер и жаден.

Старый темник и сам был хитер.

В представлении  Забу-Дэ не существовало такого понятия, как подлость, он склонен был называть это военной хитростью. Так же и верность слову, с его точки зрения, могла быть только временной. Ибо одно великое небо вечно, а все остальное меняется. Однако же у старого воина был своеобразный моральный кодекс. И если время верности слову не истекло, он соблюдал его неукоснительно.

В разведку всегда ходил сам, чтобы своими глазами видеть, и доверял только своему чутью. За долгую жизнь он многое наблюдал. Видел, как сговаривались единомышленники, и даже противники, если им надо было объединиться против общего врага.

Сейчас он видел двух хитрецов, собиравшихся обмануть друг друга.

В эти несколько дней люди его постоянно вылавливали даулетских лазутчиков возле становища. Забу-Дэ сам их допрашивал, и врать с вывернутыми суставами они могли разное, лишь бы заработать быструю смерть. Но, похоже, не зря Дер-Чи в совете глотку драл, затеяли эти двое что-то. А ему нужно было просчитать заранее возможные шаги обоих. Только один из них - ханский сын, и его придется оберегать. По мере возможностей.

- Ох-хо-хо, - вздохнул про себя