– Я бы сказал, более-менее простую в исполнении, – заметил Артем. – Повесть «Пиковая дама».

– Вы обалдели? – спокойно спросил Никита. – Это же Пушкин! Классика! Мы ведь в школьном конкурсе будем выступать, а не в театре оперы и балета!

– Мы же не собираемся ставить его полностью, – пояснила Ирина. – Хватит и одной главы. Потом решим, какой именно. Главное – спросить у Инги Валерьевны, подойдет ли репертуар, или мы зря надеемся так просто отделаться.

* * *

Ингу Валерьевну они нашли в актовом зале школы. Она сидела в первом ряду перед небольшой сценой, на которую по очереди выходили желающие участвовать в грядущем конкурсе и показывали свои номера. В данный момент три коренастых мальчишки из одиннадцатого класса демонстрировали какой-то акробатический этюд: двое схватили третьего за руки-ноги и с силой подбросили к потолку. Тот тяжело подлетел вверх и тут же с грохотом рухнул на деревянный пол, едва не своротив купол суфлерской будки и подняв при этом тучу пыли. Инга Валерьевна прикрылась тонким планшетом с бумагами, пряча улыбку, и покачала головой:

– Извините, мальчики, но это конкурс самодеятельности, а не состязание для Книги рекордов Гиннесса. Попробуйте придумать что-нибудь другое. Следующий! Отборочный тур шоу «Минута славы» считаю открытым!

Горе-акробаты покинули сцену несолоно хлебавши. На смену им вышла глава местного театрального кружка Тамара Худякова в обтягивающем тело золотистом трико. Она поставила на край сцены небольшой музыкальный центр, включила диск с последним хитом певца Дамиана и с дикими прыжками и ужимками принялась носиться вдоль занавеса.

– Что это? – удивилась Инга Валерьевна.

– Смесь шейпинга и аэробики! – пропыхтела Тамара. – Советую близко не подходить во избежание травм!

И она три раза перекувырнулась через голову.

– Рехнуться можно! – сказала Инга Валерьевна. – Давайте я надену на голову пакет и задохнусь?!

– Инга Валерьевна! – стараясь перекричать музыку, крикнула Ирина.

– Слушаю!

– Если мы поставим спектакль по Пушкину, это подойдет для конкурса талантов?!

Инга Валерьевна даже в лице переменилась.

– Ребята, – благодарно произнесла она. – На сегодняшний день это единственное дельное предложение, которое я слышала! Дерзайте!

На сцене Тамара впечатляюще махнула ногой и случайно пнула музыкальный центр. Аппарат полетел в сторону учительницы, и Инга Валерьевна едва успела отскочить. Игорь машинально поймал его и поставил на сиденье. Вот что значит играть в баскетбольной команде!

Тамара испуганно схватилась за щеки.

– Забудьте про это, Инга Валерьевна, – пролепетала она. – Я придумаю что-нибудь получше…

– Уж сделай одолжение! – сказала учительница. – Кто там следующий?! Может, мне надеть каску или дальше будет не так плохо?!

В этот момент раздался звонок на урок. Ребята поспешили в кабинет истории.

На Гордее Борисовиче был дорогой черный костюм в узкую серую полоску и белая рубашка со стоячим воротничком. Вместо галстука на загорелой шее болталась какая-то черная ленточка.

– Прямо фотомодель! – восхищенно произнесла Алена.

– Достаньте учебники, – сказал учитель, – и откройте их на сорок пятой странице.

Класс зашуршал книгами.

– Что, сегодня про оборотней не будет лекции? – нагло осведомился Кривоносов.

– Не будет, – хмуро сказал молодой учитель. – Я за прошлый урок от Нелли Олеговны получил по первое число. Так что сегодня будем изучать восстание декабристов.

Десятый «А» недовольно загудел.

С Ксенией Никита столкнулся во дворе школы после окончания уроков. Факультатив по химии отменили – Елена Владимировна копошилась в зимнем саду, рассаживая очередную партию растений, присланную из городского ботанического сада. Ей помогали два оболтуса из одиннадцатого класса, которых Нелли Олеговна поймала за курением, – перекапывали грядки.

Ксения сидела на перилах крыльца, нежась на осеннем солнышке. Она была одна, и Никита не преминул этим воспользоваться, но, уже подойдя к ней вплотную, вдруг понял, что совершенно не знает, о чем говорить. Все было куда проще, когда они вместе спасались от Ядвиги Савицкой. Ксения была просто другом, товарищем по несчастью. Сейчас же он вдруг начал робеть перед ней.

– Греешься? – тихо спросил он и тут же мысленно обругал себя за это. Хороший способ начать беседу, ничего не скажешь!

– Ага! – кивнула Ксения. – Кто знает, может, это последний теплый денек в этом году! Вот и стараюсь поймать остатки ультрафиолета!

Никита присел рядом с ней на перила. И задумался.

– Странный ты какой-то в последнее время, – заметила Ксения. – У меня такое чувство, что ты меня избегаешь.

– Что?! – горячо воскликнул Никита. – Вовсе нет! Просто я… Ну… В общем, вот так.

– Понятно! – спокойно сказала Воропаева.

Артем и Ирина наблюдали за ними с третьего этажа, из окна редакции, развалившись на подоконнике.

– А ведь он и впрямь втрескался в нее! – протянул Артем.

– Да ну! – отмахнулась Ирина.

– Правда-правда! Сейчас начнет нести всякую чушь и совершать дурацкие поступки. Он всегда так делает, когда теряет голову от какой-нибудь девчонки, – со знанием дела произнес Артем. – Вспомни, как было с Ольгой Ожеговой! Он облил ее борщом, потом едва не прибил своим скейтом, потом влез к ней в окно!

– Это я помню, – Ирина хохотнула. – Я ведь жила с ней в одном доме! Чуть со страху не спятила, когда увидела его за своим окошком!

Никита и Ксения этого не слышали.

– Может, я тебя обидела чем-то? – поинтересовалась она. – Иногда я говорю всякие глупости и только потом до меня доходит, что именно я ляпнула.

– Что ты! Мне не за что на тебя сердиться! – как можно дружелюбнее сказал Никита. – Мы ведь друзья!

И он шутливо хлопнул ее по плечу. Ксения не удержалась на перилах и кувырнулась через перила. Никита в последний момент успел схватить ее за штанину джинсов. Джинсы треснули. Ксения с шумом рухнула в кусты, а в руке обомлевшего Никиты остался здоровенный клок ее штанов.

– Ну?! Что я тебе говорил?! – Артем расхохотался. Ирина громко прыснула:

– И правда!

Никита с вытаращенными от ужаса глазами слетел с крыльца и бросился в кусты. Ксения поднялась на ноги и очумело уставилась на него.

– Это были мои лучшие джинсы! – растерянно произнесла она.

– Прости! – выдохнул Никита. – Я неуклюжий! И к тому же дурак!

– Как же я теперь домой пойду?

Правая штанина ее джинсов была оторвана напрочь, левая треснула по швам и также держалась на честном слове. Никита машинально протянул ей кусок ткани.