один из молодых вновь прибывших бойцов, звали его Тарас. Еще один сибирский великан под два метра ростом и весом больше центнера. С такими габаритами ему не оставалось ничего другого, кроме как таскать на себе гранатомет. Чем он и занимался, причем, с явной охотой. Получив ориентиры, шли в темноте. Группа вытянулась обычным порядком и не спеша продвинулась в серую зону метров на семьсот. Погода стояла пасмурная: таял снег, от земли поднимались тяжелые испарения, чавкала под ногами мокрая жижа. Везде мне мерещился Южный Вьетнам, но только в обстановке кавказской зимы: вонючий пар, грязь, сырость, того и гляди провалишься в любезно установленную партизанами яму с остро заточенными кольями. Правда, в отличие от азиатских предшественников, наш противник предпочитал фугасы.

Нетёс с Бушем набрали дистанцию, после них следовали Бизон с помощником и так все, друг за другом. По ходу марша мы несколько раз останавливались и авангард указывал нам на растяжки. Мы же показывали их замыкающим, чтобы не сорвать свои же мины.

Примерно через сорок минут группа вышла на точку. Странник определил место и сектора для каждой двойки и направился к Бушу, чтобы проконтролировать, как тот будет устанавливать две МОН-50[111] на электродетонатор.

Катушки растянули до того места, где Странник занял позицию. Команду на подрыв Меду должен был дать он.

Мы расположились на своей позиции. Я сказал Тарасу, чтоб он вытащил выстрелы гранатомёта из подсумка и положил рядом с собой, а один зарядил в РПГ.

Начали наблюдать и слушать что происходит. Так как приборы НСПУ[112] были не у всех, нам приходилось слушать все звуки и шорохи, которые раздавались вокруг. Выложив четыре гранаты, расположил их впереди себя. Несмотря на то, что у нас были и плащ-палатка, и спальник, через два часа мы все равно промокли насквозь. От холода сильно хотелось отлить. Но вставать и обнаруживать позицию было нельзя. Возможно, перед тем как пройти, противник тоже выставил наблюдателей. Точно никто не знал, а поэтому не лишним было перестраховаться. Чтобы сходить по малой нужде приходилось по лужам отползать метров на пять и ссать, лежа на боку. Потом возвращаться обратно также по-пластунски. Вроде бы досадные мелочи, но в боевой обстановке они изрядно портят жизнь любому разведчику. Все это издержки профессии, как, впрочем, и любой войны. Со временем к таким неудобствам привыкаешь и делаешь все исключительно механически. Я, отнаблюдав свое время, попытался заснуть, уже начал дремать, но проснулся от резких раскатистых звуков. Это был какой-то чудовищный, нечеловеческий храп, словно дикий кабан решил похрюкать в ночи над моим ухом.

— Тарас! Тарас! — шепотом повторял я, всё сильнее ударяя напарника кулаком в плечо.

— Я! — прошепелявил он, давясь слюной.

— Какого ты спишь, да еще храпишь как леший?

— Я? Нет! Ты че, какой тут спать? Я срать хочу, еле сдерживаюсь.

И так это продолжалось всю ночь. Каждые десять минут. Мне казалось, что если кто-то и пройдет здесь, то услышав этот храп, подумает, что рядом медвежья берлога и сразу развернется в обратную сторону. Я так и сказал Тарасу, что если на нас никто не выйдет, то в этом будет виноват исключительно он. И тогда я его «задрочу», и будет он у меня отжиматься, пока я на дембель не уйду.

В обычной жизни, Тарас мог бы свалить меня с одного удара и никакой бокс мне бы не помог. Он был очень большой от природы и кулаки у него были, как принято говорить, размером с мою голову. Как-то в шутку, я даже пытался «пробивать ему лося».[113] Он только поднимал ладони ко лбу, и мне сразу становилось не по себе. Его руки были размером с вратарские перчатки в хоккее. Получив сильнейший удар, просто улыбался. Вот таким гигантом был этот Тарас.

Через какое-то время мы услышали, что в самом низу кто-то бежит по воде. Странник дал команду, и Мед произвел подрыв двух мин. Группа открыла огонь по низине. Отстреляв магазин на сорок пять патронов, я стал кидать гранаты, которые предусмотрительно разложил перед собой.

На заставе тоже засуетились, открыли огонь. Пули полетели в нашу сторону.

«Дебилы, блядь, — услышали мы возмущенный крик Странника. — Хули в нашу сторону палить?»

Наступила полная тишина, а мы продолжали слушать и всматриваться в темноту. Может быть, кто-то дернется или раненый позовет на помощь. Но было тихо.

Оставшуюся ночь пролежали в ожидании. Как на рыбалке: поставил ловушку, с утра достал, а там — добыча. С рассветом Странник назначил группу досмотра и пошел вместе с ними. Мы ждали результат. Кто-то точно бежал по лужам, мы же слышали всплески воды.

Группа досмотра вернулась с поникшими головами.

— Ну что там? — спросил я у Москаля.

— Лис, братан. Крупный такой. Жаль засранца…

ЛОГОВО ЗВЕРЯ

Нашему отряду пришлось также поучаствовать и в зачистке Сержень-Юрта. Это село в Шалинском районе в тридцати пяти км к юго-востоку от Грозного. То самое место, в котором в 1995 году арабский террорист Хаттаб создал учебный центр «Кавказ», где лично готовил своих головорезов для совершения террористических атак. На левом берегу реки Хулхулау на территории заброшенных пионерлагерей ваххабиты сформировали несколько лагерей подготовки пехотинцев, снайперов и подрывников. Инструкторы из Афганистана и Саудовской Аравии обучали боевиков военному делу.

Эти молодцы наводили шухер еще во время наших командировок в Моздок. Так тесен мир на войне. Враги постоянно наступают друг другу на пятки. Мы преследовали его бойцов в Ставрополье и Дагестане, затем в Ботлихе, а теперь я пришел за Хаттабом к нему домой. Хожу по тем же улицам, по которым прогуливался он, поглаживая своей изуродованной рукой курчавую бороду. Мы столько раз были рядом, но всегда разминались. Эта встреча рано или поздно должна была состояться и неизвестно, чья возьмет, ведь о Хаттабе ходило много историй, как об одном из самых подготовленных полевых командиров среди руководителей вооруженных бандформирований. Настоящий лидер — он умел планировать, командовать и воевать. Собранный, умный, волевой, жестокий, способный молниеносно принимать судьбоносные решения… И конечно же, в нём была какая-то харизма. Что-то было в его крепкой коренастой фигуре, мягких чертах лица в этих длинных, до плеч, вьющихся волосах… Эдакий киношный главарь сицилийской мафии… И достойный противник.

НОЧНЫЕ ДОРОГИ

Ночная езда на БТРах всегда щекотала нервы. Несешься вперед в промозглой ночи, ветер в лицо, вокруг затаилась опасность, обманчивая тишина готова в любой момент смениться грохотом разрывов и свистом пуль. И черная, непроницаемая пустошь