самой короткой и самой длинной человеческой жизнью. Ибо тебе придется сравнить, сколько человек прожил, с тем, сколько он не жил. Следовательно, его ранняя смерть означает только то, что для себя он успел стать достаточно зрелым, ибо жил ровно столько, сколько должен был жить. Старческий возраст для разных людей наступает в разное время. Не иначе и у животных: многие уже на четырнадцатом году лишаются сил, и вся продолжительность их жизни равна тому, что для человека — лишь первая ступень. Каждому дана особая жизненная сила. Никто не умирает слишком рано, ибо он и не мог жить дольше того, что прожил. Всем твердо установлена их граница: этот знак останется там, где стоит; ни милость, ни забота не смогут отодвинуть его дальше. Такова была участь и твоего сына, и он

достиг рубежа отведенного века.

Ты не имеешь никакого основания расстраивать себя этой мыслью — он, дескать, мог бы жить дольше. Будет выполнено то, что каждому обещано. Судьба идет своим собственным путем, никогда ничего не отнимая и не прибавляя к намеченному. Напрасны желания и старания. Каждый получает столько, сколько было предписано в первый день. Он вступил на путь смерти с того самого момента, как увидел свет, и постоянно приближался к своему сроку. От жизни отнимаются даже те годы, которые предоставлены юношескому возрасту. Мы заблуждаемся, предполагая, что только обремененные годами и согбенные люди идут к смерти, ибо туда же идут и детство, и юность — одним словом, каждый возраст. Судьба делает свое дело; она заглушает в нас мысль о смерти и, чтобы лучше к нам подкрасться, прячет смерть под именем жизни. Бессловесное дитя превращается в мальчика, юношеский возраст сменяется возмужалостью, а та — старостью. Сам рост, если его хорошенько рассмотреть, несет в себе урон.

22

Ты жалуешься, Марция, что сын твой не жил так долго, как мог бы жить? Откуда ты знаешь, что жизнь удавалась бы ему и дальше? Что эта смерть не была для него счастьем? Кого ты можешь указать в настоящее время, чье положение было бы настолько надежно и основательно, что будущее не внушало бы ему никаких опасений? Все человеческое скользит и расплывается, и не одна часть нашей жизни не бывает так уязвима и нежна, как та, которая нам наиболее дорога. Поэтому людям на вершине счастья надо желать смерти, ибо, при неустойчивости и спутанности обстоятельств, верно только то, что прошло. Кто может поручиться, что красивое, сохраняемое в чистоте среди столь порочного города тело твоего сына избежало бы всех болезней, так что его красота уцелела бы неповрежденной до старости? Подумай и о тысячах душевных недугов. Даже самые прямые натуры не отвечают до старости тем надеждам, которые возбуждали в молодости: большею частью они искажаются. Порою ими овладевает поздняя, и тем более безобразная, чувственность, которая бесчестит достойнейшее начало их пути, или они порабощаются кухней и желудком, их главной заботой становятся еда и питье. Прибавь к этому пожары, обвалы, кораблекрушения, терзания, причиняемые врачами, которые извлекают из живого разбитые кости, запускают руки во внутренности и лечат срамные органы, вызывая исключительную боль. Затем изгнание: твой сын не был невиннее, чем Рутилий; тюрьма: он не был мудрее Сократа; грудь, рассеченная добровольным ударом: он же не был беспорочное Катона. Подумав обо всем этом, ты не можешь не признать, что лучше всего тем, кого природа поскорее обезопасила. Ведь и их ожидала подобная жизненная награда. Ничто так не обманчиво, как жизнь; ничто не полно стольких засад; никто, свидетель Геркулес, не принял бы такого дара, если бы знал, что́ ему достается. Если высшее счастье — не родиться, то, по моему мнению, следующее за ним счастье — поскорее прожить короткую жизнь и вернуться к прежнему, ничем по тревожимому состоянию.

Вспомни то горькое время, когда Сеян выдал твоего отца словно бы в качестве подарка своему клиенту Сатрию Секунду. Он злился на него за то или другое свободное высказывание, ибо Корд не мог молчаливо выносить, что Сеян даже не посажен на наши шеи, но сам на них вскарабкался. Думали поставить ему статую в театре Помпея, который по приказанию императора был восстановлен после пожара. Тогда Корд воскликнул, что теперь театр действительно погиб. Что же? Лучше было ему смолчать при виде того, как над прахом Гйея Помпея поднялся Сеян, как на памятнике великого полководца воздвигают статую вероломному солдату. И он погиб благодаря этому восклицанию. Злые собаки, которых Сеян кормил кровью, чтобы приручить их и натравливать на других, сейчас же начали лаять и набрасываться на обреченного человека. Что ему оставалось делать? Чтобы остаться в живых, он должен был умолять Сеяна, а чтобы умереть — свою дочь, которая тоже была неумолима. Он решил обмануть дочь. Ослабив себя, насколько мог, жаркой баней, он удалился в одну из своих комнат и попросил чего-нибудь поесть; потом, отослав слугу, выбросил часть пищи за окно, чтобы показать, будто ел, а за обедом воздержался от пищи, говоря, что он уже сытно поел в своей комнате. Так поступил он и на второй, и на третий день. На четвертый же он был выдан своим бессилием. Тогда он обнял тебя и сказал: «Дорогая дочь, за всю мою жизнь я утаил от тебя только это; я вступил на путь смерти и почти достиг его половины. Ты не должна и не можешь меня вернуть». И он приказал закрыть доступ свету и спрятался в темноте. Когда его решение стало известно, все были рады, что добыча избегла мести кровожадных волков. Обвинители по приказанию Сеяна обратились к консульскому трибуналу, жалуясь, что Корд умирает с целью предотвратить то, к чему они его принудили: настолько полным было впечатление, что Корд от них ускользает. При разбирательстве являлся очень серьезный вопрос о том, имеет ли право осужденный, умерев, уйти от наказания. Но пока совещались, пока обвинители во второй раз обращались к консулам, он уже стал свободен. Видишь, Марция, как неожиданно наступает неблагоприятная смена обстоятельств? И после этого ты плачешь, потому что один из твоих близких должен был умереть? Другому это чуть было не запретили!

23

Помимо того что будущее неизвестно и, вероятнее всего, печально, самый путь к небу легче для душ, вовремя освободившихся от общения с людьми, ибо они взяли на себя меньше осадков и отягощающей массы. Освобожденные прежде, чем успели глубоко воспринять в себя земную материю,