Джакомо весь передернулся, тяжело вздохнул и начал сначала:

— Это все сыр, синьор, понимаете? Такие большие колеса овечьего сыра, ресоnnо. — Он описал руками в воздухе круг весьма впечатляющих размеров. — Они кладут его, чтобы сыр созрел, в конюшню. В конюшню! — Он сделал глубокий вдох и с негодованием прошипел: — Сыр в конюшню!

Финн задумчиво прикусил нижнюю губу:

— И что из этого? Лошади возражают?

— Не лошади, синьор, я возражаю! Я, Джакомо! — Итальянец весьма чувствительно дважды стукнул себя кулаком в грудь, вероятно, в знак протеста против тирании любящей сыр домоправительницы. — Эта Морини заняла все чердаки замка своим сыром и заслала женщин в конюшню. Это оскорбление! Они все меня оскорбили!

— Я понимаю, запах, — сказал Финн не без симпатии в голосе.

— Вот именно, запах! Наконец-то вы поняли! — Губы Джакомо скривились в победной усмешке. — Вот и хорошо. Вы скажете леди. Я счастлив. Желаю вам хорошего дня и вообще всего хорошего. Ну я пошел.

— Эй, погоди. Дело в том, что я не могу разговаривать с женщинами.

Итальянец слегка притормозил и оглянулся.

— Как это?

— Очень просто. Не могу разговаривать с ними. — Финн подобрал упавший гаечный ключ и показал им на грудь Джакомо, вероятно, для усиления эффекта. — Это клятва.

У Джакомо округлились глаза. Он и раньше уважал работящего англичанина. Теперь он готов был его боготворить.

— Клятва? Синьор! Клятва… против женщин?

— Что-то в этом роде, — неуверенно кашлянув, произнес Финн. — Впрочем, не совсем так, если быть точным. Мы поклялись не иметь с ними никаких дел и образовали свой мужской союз. С ними встречаемся только за едой. — Он сглотнул. — Знаешь, все это чертовски неприятно.

Джакомо протянул к Финну обе руки ладонями вверх и с благоговением произнес:

— Понимаю, все понимаю. Не разговаривать с леди. Очень мудро. Когда говоришь с леди, получаются одни неприятности.

— Совершенно согласен. — Финн даже заулыбался от облегчения. — Так что, ты сам убедился, что я не могу выполнить твою просьбу.

— Записка, — встрепенулся Джакомо. — Записки достаточно. Английские леди поймут. Ну я пойду.

— Постой! — запротестовал Финн, но Джакомо, развив фантастическую скорость, вылетел в дверь и исчез в лучах солнца.

Финн только растерянно моргнул.

— Проклятие! — громко проговорил он, поглаживая рукой прохладный металл гаечного ключа.

Теперь помещение хорошо освещалось льющимся через дверной проем солнечным светом. Создавалось впечатление, что его машина — точнее, задняя ее половина — нежится в лучах солнца. Он положил ключ, протянул руку и погасил ставшую ненужной лампу.

Что за проблемы у этих людей? Неужели Джакомо сам не может поговорить с домоправительницей? Финн снова взял ключ и полез под машину. Должно быть, все дело в протоколе. Или в проблемах взаимоотношения полов, или в каком-то неизвестном ему обычае. У людей, живущих в удаленной от цивилизации горной долине, могут существовать самые причудливые обычаи, дошедшие до них от далеких предков. Он много путешествовал и знает, какие странные табу могут возникать в изолированных сообществах. Он знал, что справиться с ними почти невозможно.

Значит, ему, Финну, выпала честь проинформировать леди о Великом сырном восстании.

Он сразу напомнил себе, что вовсе не обязательно разговаривать с леди Морли. Можно сообщить всю необходимую информацию леди Сомертон или сестре леди Морли… черт, опять забыл, как ее зовут. Она вроде бы приятная девушка и, главное, вполне вменяемая. После первого вечера в этом замке он не сказал ни слова леди Морли — впечатляющее достижение, поскольку на протяжении трех недель они каждый вечер сидели друг напротив друга за столом. Дело в том, что всякий раз, когда Финн собирался открыть рот и сказать что-нибудь необязывающее, перед его мысленным взором возникали груди леди Морли — большие, округлые, волнующие, едва прикрытые кружевами, словно хотевшие вырваться из корсета, как сочные фиги…

Ну вот, опять.

Сосредоточься. Сконцентрируйся на выполнении конкретной задачи. Сейчас ему, как никогда, необходим быстрый и ясный ум, свободный от похотливых мыслей. Поэтому он и отказался с такой решительностью от женской компании. Он и так выбился из графика из-за непредвиденных проблем с созданием электродвигателя, а этот проклятый Дельмонико в Риме постоянно рапортует об успехах, чтоб его черти слопали. Груди леди Морли, какими бы соблазнительными они ни были, не имеют ничего общего с двигателями. Разве только в метафорическом смысле, который…

«Сконцентрируйся».

Он решительно заполз под машину и постарался не думать ни о чем, кроме оси перед глазами. Коленчатый вал до сих пор не был соединен должным образом, и не было смысла возвращаться к двигателю, пока…

— Мистер Берк, это вы?

«Не обращай внимания. Сосредоточься».

Голос зазвучал снова. Он был удивительно похож на голос леди Морли, так похож, что его можно было принять за реальность, а не за галлюцинацию.

— Мистер Берк, я вам помешала?

«Берк, старина, у тебя начались проблемы с головой. С этим надо что-то делать. Сконцентрируйся. Оси. Коленвал».

Вдруг что-то коснулось его волос.

— Мистер Берк! Вы в порядке?

«Черт возьми!»

Финн дернулся от неожиданности и сильно ударился головой об ось. По гаражу — то есть каретному сараю — разнесся металлический звон.

— Пропади все пропадом, — простонал он.

— Мистер Берк, вы ушиблись?

Финн энергично потер грязной рукой лоб:

— Вовсе нет, Леди Морли. Вовсе нет.

Он сделал паузу, собрался с мыслями и стал медленно, дюйм за дюймом, выползать из-под машины. Она стояла в ярком солнечном луче и казалась окруженной электрическим свечением.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Был такой ужасный звук. Это ваша голова?

Финн сел. Кровь отхлынула от головы, и лоб стал пульсировать болью.

— Нет, леди Морли. Это была ось. Моя голова, скорее, поглотила звук, чем издала его.

Ее рот, насколько он мог видеть, испуганно округлился.

— О, мне так жаль.

— Это чепуха, леди Морли. Не думайте об этом, — ответил Финн, вставая и вытирая руки о свои рабочие штаны. — Если я правильно понял, вас послал ко мне Джакомо?

Александра покачала головой.

— Нет, я пришла по собственной инициативе. Надеюсь, — сказала она с робкой улыбкой, — я не нарушила никаких клятв, условий пари и все такое. Это чисто деловой визит.

Финн почувствовал нечто, подозрительно напоминающее разочарование.

— Конечно. Могу я… — Он откашлялся. — Может быть, вы присядете?