кабина дернулась ещё сильнее и гаджет просто выпал из моей руки.

– Не шевелись, Николь! – приказал Илья, и я замерла на месте. – Я позвоню в аварийную службу.

Свет погас, воздух внутри моментально стал тяжелым. Лицо Ильи светилось от света экрана, когда он набирал номер, указанный рядом с потухшими кнопками. Пока он объяснял ситуацию, я очень медленно присела на корточки и нащупала на полу свой сотовый. Я набрала Стасу и он, паршивец, не сразу взял трубку.

– Стас, пожалуйста, поднимись к Диане и забери синюю папку, которую ждет Инга. Срочно.

– Взять папку, которую Инга ждет? Николь, ты прерываешься. Разве не ты за ней вылетела пулей?

– Я застряла в лифте… – Я смолкла, с ужасом прислушиваясь к пугающим звукам. А потом кабина будто подпрыгнула и резко рухнула вниз, остановившись с оглушительным скрежетом. Я закричала так, что в горле стало больно. – Николь?! Николь, что происходит?!

– …Я в лифте, – шепотом ответила я, ужасаясь тяжелому стуку собственного сердца. Темнота, казалось пожирала воздух и напитывала кровь ужасом. – Стас, пожалуйста… вызови помощь.

– …О, мой бог! О, мой бог! Эй, кто-нибудь, скажите, как…

Он отключился. Я кликнула на фонарик в телефоне и посвятила им пол.

– Я уже вызвал помощь, – сообщил Илья. – Будет лучше, если мы оба медленно сядем на пол. Я не знаю, что там наверху происходит, но если кабина вдруг внезапно рухнет, у нас будет больше шансов остаться в целости и сохранности.

Я медленно сползла по глянцевой стенке на пол. Сложно поверить, что за одно утро со мной случилось столько паршивых событий! И ведь это ещё не вечер. Если, конечно, я до него доживу.

Где-то рядом раздались глухие стуки. Выше нас, ниже – неясно, но я точно знала, что это были мои коллеги. Мне позвонил Стас. На заднем фоне слышались разговоры.

– Эй, как ты там? – беспокоился он.

– Могло быть и лучше. Сюда кто-нибудь приедет?

– Аварийная служба уже в пути! Заявка поступила раньше, чем позвонили мы!

– Хорошо, – судорожно вздохнув, опустила я веки. – Ты принес Инге папку?

– Какая к черту папка, Николь? Тут ЧП!

– Не преувеличивай. Я нахожусь в замкнутом пространстве, здесь нет света и… – В шахте снова завыл неведомый зверь.

– Вы это слышали? – спросил кого-то Стас. – Что за чертовщина?! Алло, Николь? Ты здесь?

– Угу.

– Слушай, не волнуйся, хорошо? Включи себе любимый сериал на телефоне и наслаждайся! Скоро всё закончится!

Я отключилась и осторожно уперлась затылком о холодную стену кабины.

– Я ведь сказал, что уже вызвал помощь. Или ты хочешь убедить себя, что меня здесь нет? Николь? Поговори со мной. Паника питается тишиной.

– Позвони кому-нибудь и поболтай, если тебе так нужны разговоры.

– Они нужны тебе, Николь, – спокойно сказал Илья, отключив фонарик на своем телефоне. – Надеюсь, ты не против? У меня садится батарея. Не хочу остаться без связи, если нам позвонит кто-то из службы спасения.

Я не заметила, как уже дышала ртом. Парфюм Ильи был лающим и громким, как свора диких собак. Разлитая на ковер вонючка с запахом ванили в машине Роберта сейчас казалась приятным благоуханием по сравнению с этой вонью, которая когда-то ведь вызывала у меня восхищение!

– Может, это судьба, Николь? – усмехнулся он. – Может, она хочет нам что-то сказать?

– Паршивое объяснение этой не менее паршивой ситуации.

Его глубокий вздох раздражал мой слух. Я решила воспользоваться советом Стаса, но включила не сериал на телефоне, а просто открыла альбом с фотографиями. Но вдруг динамик громко закричал, а на экране появилось мое самое… самое любимое имя. Я ответила, убавив громкость динамика до минимума, поскольку не хотела, чтобы Илья слышал каждое слово Абрама.

– Николь? – без приветствий воскликнул он. – Николь, ты в порядке?

– Не беспокойся, – полушепотом ответила я. – Просто в очередной раз этот лифт поймал меня и отказывается выпускать.

– Я слышу, как тяжело ты дышишь. – Я постаралась дышать носом, но так, кажется, было ещё громче.

– Всё в порядке.

– Я еду в офис! Стас не сказал мне, сколько вас там?

– Двое. Рада, что ты вернулся…

Шахту снова пронзил скрежет и темнота, слабо разбавляемая светом фонарика, стала стремительно сгущаться в моих глазах.

– Николь?! – воскликнул Абрам.

– Николь, советую лечь на пол, – настороженным голосом проговорил Илья. – Вот, возьми мое пальто и подложи под голову.

– Николь, пожалуйста, сделай, как он говорит, – сказал Абрам тревожным голосом. Илья протянул мне дорогое пальто. – Я еду к тебе.

Он отключился. Илья снял пиджак, свернул его в несколько раз и положил на пол, а потом сам осторожно лег. У меня не было желания прикасаться к его вещам, но я точно не хотела снимать с себя свитер. Осторожно опустившись на пол, я прижала к груди сотовый, и смотрела на пугающий потолок, в котором отражался белый свет фонарика.

– Не хочешь спросить, почему я здесь? – Я промолчала. – Возможно, что ты не поверишь мне, но я здесь из-за тебя.

– Вау.

– Я надеялся, что не попаду тебе на глаза, но как видишь волей случая или судьбы… Короче всё вышло совершенно наоборот. Твой отец собрался строить крупное здание. И планирует отдать заказ твоему боссу. Я приехал, чтобы попросить его не браться за это дело. Николь, я не горжусь тем, как поступил с тобой.

– Замолчи, Илья.

– Но, что было, то было, – продолжал он. – Ничего уже не изменишь, хотя видит бог, что сейчас я бы точно поступил иначе. Нас бы всё равно не было, но я бы признался тебе в этом. Раньше, чем ты увидела… Узнала правду.

– Неужели так сложно помолчать? – произнесла я, чувствуя, как на меня давят стены.

– Ты просто должна знать, что твой отец не успокоится, пока ты не станешь покорной. Он властный человек и привык, что все ему подчиняются.

– Как вы с Софией?

– Я её люблю, Николь, – совершенно спокойно ответил Илья.

– Разумеется. Иная причина стала бы доказательством твоей тупости.

– А я очень надеялся, что ты смогла обуздать в себе гнев и обиду.

– Если ты подразумеваешь себя, то, поверь, мне стало на тебя начхать в тот самый момент, когда я увидела воочию твою «любовь». И я уверена, что когда-нибудь мне станет так же фиолетово на предательство моих близких, которые отвернулись от меня, потому что я отказалась забывать твой косяк и вопреки своим чувствам становиться твоей женой, потому что этот союз обречен на денежный успех.

– Я понимаю тебя.

– Заткнись уже, умоляю!

– Я просто вижу, как к тебе относятся родные, Николь, – настаивал он, чуть понизив голос. – И я в эти отношения не лезу. У меня