-Он и раньше приезжал. Совсем молодым, но тогда про источник не говорил, выспрашивал про наши места, легенды. А вот десять лет назад уже прямо сказал: ищу источник вечной жизни. Не знаю, на что надеялся, тут о таком не слыхивали. Опять собрал все легенды, местных опрашивал, старожилов, и в поселке, и тут у нас, на хуторе. Но так ничего и не узнал.

Я слушала, чувствуя, как отчаянно бьется сердце. Так странно, мужчина ведь даже не знает, что говорит о моем отце, а я так ярко вижу все, словно сама была тут.

-Легенды расскажете? - задал вопрос Петя. Пожав плечами, пастух начал вещать. На самом деле, ничего эдакого, стандартный набор, который встретишь во многих местах. Крепость, родник, горы, пастухи... Но я все внимательно слушала, а на обратной дороге задала вопрос:

-И что думаешь?

Петя пожал плечами.

-У меня зреет подозрение, что твой отец ничего тут не обанружил.

-И ухал в следующее место?

-Возможно. Возможно, появится какая-то связь позже. Посмотрим. Думаю, нам тоже надо отправляться.

На стоянке я достала карту и стала ее изучать. На самом деле, сейчас она выглядит довольно просто и даже в чем-то нелепо. Но в те времена эта карта была для Рогожинской по сути единственным путеводителем. А передвигаться по ней очень сложно, скажу я вам. На деле, тут нарисовано всего три места, но во-первых, нет названий, кроме крупных городов неподалеку. Места обозначены весьма примерно, а если ты знать не знаешь о лагунах, например, то как вообще их найдешь? Как вообще догадаться, что среди лагун дикого пляжа есть такие, где живут люди? Я с трудом представляла, как Рогожинская искала места на карте, но одно, выходит, нашла, раз встретилась там с тем самым мужчиной, который продолжил с ней путь. И сейчас мы, кажется, отправляемся именно туда. Опять же, если бы не Петя, лагуны я еще, наверное, нашла бы, все же век интернета нам в помощь. Но уединённую татарскую деревню? Увольте. Как, интересно, Петя туда попал?

Я задала ему этот вопрос на стоянке, он как раз собирал палатку. Замерев на мгновенье, продолжил, говоря:

-Случайно я туда попал.

Я почувствовала напряжение, скользнувшее в воздухе. Стало интересно и даже немного страшно. Что такое случилось у Пети?

Больше он ничего не сказал, а я спрашивать не стала, но уже в дороге, он, закурив, вдруг произнес:

-Я был серьезно ранен.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я перевела на него изумленный взгляд. Петя, поймав его, усмехнулся.

-Я тебе это говорю только потому, что данный факт может всплыть в разговоре. Чтобы там ты такие глаза не делала.

-Как это случилось? - осторожно спросила я.

Нахмурившись, Петя сделал пару затяжек и выбросил окурок в окно. Сжав руль, смотрел на дорогу, а я подумала: он нервничает. Несильно, но, видимо, вспоминать неприятно.

-Это было два года назад, дошла до меня одна байка про сокровища высоко в горах. Ну я и отправился на поиски, оказалось, я такой не один, вот и получил. Рана серьезная была, до деревни я полз. Я о ней узнал-то случайно, пока бродил в окрестностях в поисках нужного мне подъёма. Меня приютили, вылечили. Вот и все.

Петя снова закурил, а я смотрела на него и думала: врет. А еще понимала, что не расскажет правду, а вот почему — большой вопрос.

И Петя перестал быть вдруг пройдохой-парнем, я увидела его другим: человеком, чья жизнь полна загадок, серьезным, собранным, со своим багажом боли. Только вот таким его я не знаю и вряд ли узнаю, для меня это так и будет веселый балагур Петр Смолов, несерьезный и самовлюбленный. Хотя такой он, наверное, тоже. Но не только такой. Далеко не только.

-В общем, - снова заговорил Петя, возвращая улыбку, - делать удивленное лицо ты не будешь. И еще, пусть в деревне думают, что мы с тобой пара.

Я подозрительно на него уставилась.

-Там, что, тоже покинутые девицы?

Он рассмеялся.

-Черт, Мань, если честно, то да, но дело не в этом.

-Ну-ну, как же. А в чем?

-Татары вообще народ своеобразный. Чужаков они не любят. А там неподалеку есть бухта, где таковые постоянно.

-Вроде как на лагунах?

-Вроде, но не совсем. Тут бухта очень маленькая и, так сказать, только для своих. Но суть не в том, она так или иначе вносит в жизнь деревни определенную суету самим фактом своего существования. А местные этого не любят. Они вообще не любят, когда их спокойствие нарушается.

-Как же ты там выжил? - пошутила я, он посмеялся.

-Они все же люди, бросить истекающего кровью парня не смогли. А я человек неприхотливый, приноровился к их быту, они ко мне привыкли.

-Допустим, но зачем мне притворяться твоей девушкой?

-Потому что помогать они нам однозначно не захотят. К ним и так время от времени наведываются всякие типы вроде меня, и не всегда это кончается хорошо. Они просто молчат, и слова из них не вытянешь. Поверь, чтобы узнать историю источника, мне пришлось постараться.

-Если под этим ты подразумеваешь то, что ты с кем-то переспал...

Петя только глаза закатил.

-По твоим мыслям я только и делаю, что мечтаю с кем-то переспать.

-Я делаю этот вывод из твоего поведения.

-Ты все нимфу забыть не можешь?

-А кто сегодня на пляже клеил близняшек?

-Да я просто с ними поболтал.

-Ну конечно.

-Ты считаешь, что у меня разговор с женщиной должен неизменно сексом заканчиваться?

-Я думаю, данный разговор не имеет смысла. Это твое личное дело, давай вернемся к татарам.

Петя только головой покачал, но ухмылялся, как и раньше.

-Короче, мы приехали отдохнуть, ну и решили заскочить по старой памяти. Это сойдет за правду.

-Хорошо, - согласилась я. В конце концов, это только слова, изображать страсть не надо, а сказать я могу, что угодно.

К деревне пришлось идти пешком. Машину пристроили в очередной дом за вознаграждение, сложили необходимое в один рюкзак, который и понес Петя. Оказывается, дорога туда далеко не ближний свет, километров семь до пляжа, и еще по пляжу пяток. Правда, красиво до невозможности. Горы были совсем другой формы, словно сюда Гауди запустили, и он показал всем, как надо. Такие они были причудливые, изгибающиеся. Правда, к концу пути я уже мало что соображала и мечтала только о том, как окунусь в воду.