— измерь землю, тогда узнаешь, что я прав! — предложил ему Бахлул.

Посол ничего не возразил и задал второй вопрос:

— Кого больше — умерших или живых?

— Об этом и спрашивать нечего! Понятно, мертвых больше: те, что жили прежде, умерли, а те, что живут, умирают, значит, мертвых больше.

Шах и везиры от радости не могли устоять на ногах, ведь Бахлул ответил уже на два вопроса! А у посла, наоборот, испортилось настроение, и брови у него недовольно сдвинулись, тогда он задал мулле третий вопрос:

— Сколько на небе звезд?

— Столько, сколько волос на спине этого осла, а не веришь — встань и сосчитай!

Шах и везиры расхохотались, а посол насупился и задал свой последний вопрос:

— Скажи, в каком месте земли солнце видели лишь один раз?

Бахлул ответил:

— Когда Муса[53] выводил племя иудейское из Мисра[54], Фараон погнался за ними со своим войском, чтобы не дать им уйти. На берегу моря Муса взмахнул своим жезлом, вода расступилась, и открылось дно морское. Солнце палило так, что дно мигом высохло. Муса и иудеи перебрались по сухому дну. Когда последний из иудеев выбрался на другой берег, первые всадники фараонова войска вступили в море. Когда Фараон со всем своим войском оказался на сухом морском дне, вода хлынула обратно, затопила фараона с его войском. И с того дня то дно морское не видело больше солнца и не увидит до самого Судного дня.

Когда был дан ответ на четвертый вопрос, шах Аббас приказал бить в литавры и праздновать победу шаха Ирана над царем франков. Везиры, сардары, вся знать окружили муллу Бахлула и целовали ему руки.

Посол франков поднялся и попросил разрешения удалиться. Но Бахлул остановил его.

— Господин посол, потерпи малость, у меня к тебе дело. Хочу задать тебе несколько вопросов, посмотрим, сумеешь ли ответить.

— Изволь, спрашивай, — согласился посол, садясь на свое место.

— Какая тварь живет в доме без дверей? Там ест, там и умирает.

— Не знаю, — сказал посол.

— Что с виду сладкое, а по сути горькое?

— Не знаю, — повторил посол.

— А что с виду горькое, а по сути сладкое?

— Во всем Ференгистане не найдется такого знающего человека, как ты. Прошу тебя, дай сам ответы на свои вопросы, — сказал посол.

— Хорошо, я скажу тебе, каковы ответы на эти вопросы, поскольку ты гость шахиншаха, а гостеприимство мы ценим высоко. Тварь, которая живет в доме без дверей и никогда не видит белого света, — это червь в яблоке. С виду сладкое, а по сути горькое — это наш мир, так как, сколько бы человек на этом свете ни исполнял свои желания, в конце все равно приходит смерть и уносит его. С виду горькое, а по сути сладкое — это загробная жизнь, так как если человек свой короткий век на земле проведет в благочестии, то, когда умрет, попадет в рай.

Посол, услышав ответы Бахлула, со стыда не знал, куда деться и ушел туда, откуда явился, — вернулся в свой Ференгистан.

Шах Аббас обратился к Бахлулу и молвил:

— Эй, почтенный мулла Бахлул, я обещал подарить половину своей казны тому, кто сумеет ответить на вопросы посла. Поэтому ты сейчас получишь половину моей казны!

— Да буду я жертвой за тебя, о владыка! Я нисколько не нуждаюсь в земных сокровищах. У меня к тебе одна только просьба — пусть ваша милость напишет своей рукой для меня два слова: «Мулла Бахлул, согласно моему велению, является шахом мышей», — сказал мулла Бахлул.

Шах засмеялся.

— Эй, мулла, какое удивительное у тебя желание! На что тебе такая бумага?

— Да буду я жертвой за тебя, о шах, это уж мое дело. Прошу, выдай мне такую бумагу. Напиши, что с сегодняшнего дня мулла Бахлул — шах мышей.

Шах Аббас тут же написал указ и отдал Бахлулу. Мулла Бахлул, выйдя из дворца падишаха, нанял двенадцать здоровенных работников и велел им подрыть со всех сторон дом кадия.

Кадий выбежал из дому и стал бранить землекопов — почему вы, мол, роете под моим домом, он же обрушится в конце концов! Те ответили, что им приказал мулла Бахлул, а они должны слушаться его.

Кадий бегом примчался к мулле Бахлулу и спросил:

— Почему ты дал такой приказ?

Мулла показал ему указ падишаха.

— Мне сообщили, что мыши-мошенники съели сорок харваров железа. Хочу найти их и вынуть из их желудков железо, — объяснил мулла.

— Ты что, с ума сошел? Как могли мыши съесть сорок харваров железа? Железо не рис, не пшеница! — воскликнул кадий.

— Очень хорошо! Если ты доподлинно знаешь, что мыши не едят железа, напиши это на бумаге, приложи свою печать и дай мне, тогда я распоряжусь оставить твой дом в покое.

Кадий написал, что мыши не воруют железа и не едят его, скрепил свои слова печатью и дал Бахлулу. Мулла спрятал бумагу в карман и отвел нанятых людей к караван-сараю, в котором хранилось железо, и велел им рыть подкоп под караван-сарай. А сам стал наблюдать за ними.

Выбежали владелец караван-сарая и амбардар, кинулись к Бахлулу крича:

— Эй, Бахлул, почему они здесь роют?

Мулла показал бумагу, написанную шахом Аббасом, и объяснил:

— Смотрите, читайте: я — падишах мышей. Прослышал я, что ваши бессовестные мыши украли и съели тридцать-сорок харваров железа. Хочу найти их и снять с них шкуру!

— Эй, Бахлул, что ты говоришь, что делаешь? Мыши никогда не воруют и не едят железа! — завопили владелец караван-сарая и амбардар.

— Если это так, напишите два слова на бумаге, что мыши не крадут железа и не едят его. Я оставлю ваших мышей в покое.

Они написали так, как требовал мулла Бахлул, и дали ему бумажку.

Мулла Бахлул пошел за стариком, которого обокрали эти двое — владелец караван-сарая и амбардар. Найдя старика, мулла вручил ему обе бумаги — от кадия и владельца караван-сарая — и сказал:

— Отнеси к начальнику стражи, подай ему жалобу и расскажи всю свою историю.

Начальник стражи послал за кадием и владельцем караван-сарая. Когда они явились, он спросил их:

— Вы сказали этому старику, что его железо украли и съели мыши, а вот на бумаге написали, что