Злодейка перебежала из ванной в комнату, шлёпнула о поднос солонку. Крышка отлетела, таблетки высоко подпрыгнули, намереваясь бежать. Проворная рука поймала их, вернула на место, потом нырнула под юбку и долго оттуда не показывалась.

Бантики на подвязках чулок натирали кожу, добавляя к приятному чувству риска совершенно излишнюю физическую боль. Униформа оказалась слишком узкой: всё, что было надето ниже, она буквально впрессовывала в мягкую плоть, подобную музейному воску под натиском глиняных шумерских печатей.

Чтобы получить хотя бы мгновение облегчения, пришлось ужаться со всех сторон и подтянуть юбку к талии. Уфф! Пальцы проскользнули между ногами и резинками, ощупывая ландшафт и охлаждая его.

– I shouldn’t leave my room for so long, – послышалось вдруг из коридора.

Ткань натянулась на бёдрах так сильно, что чуть не разошлась по шву, но так и не налезла обратно на полушария ягодиц. Чулки, подвязки, даже обнаглевшие кружевные трусики почуяли свежий воздух и не хотели обратно в красные траншеи, где задыхались уже около часа.

Парочка вернулась! Далеко не всякой девушке понравится голый женский зад в номере, однако тут реакция была явно положительной.

Оставалось только улыбнуться в ответ и сесть в кресло с юбкой на талии, как будто так и надо.

Спутник усадил хозяйку пить чай. Настоятельно порекомендовал использовать подсластитель вместо сахара, ведь так полезнее для здоровья, на что получил ответ – ещё лучше пить без всего.

Наклёвывалась необходимость каким-то образом незаметно растолочь пару таблеточек и подбросить в чай без спросу.

Снова идти в ванную нельзя.

Дефилировать с юбкой на талии вообще не комильфо.

Лучше сидя прикрывать свой зад.

Опять посыпалась череда беззвучных сообщений:

– Не могу встать настолки и насыпь

– Где взять настолки

– Растолки а не настолки

– Кому что растолковать

– Растолки а не растолкуй. Между двух ложек.

– Я не понимаю твои шифровки!!!!

Злоумышленница взяла с подноса две чайные ложечки, подняла вверх и многозначительно соединила их, пристально глядя на подельника.

Хозяйка номера, решив, что это намёк на сексуальную позу, едва не взвыла от нетерпения.

Гость унёс ложки в ванную. Ого! Она его заставляет их куда-то засовывать? Или совершать нечто ещё более извращённое, на что не хватает воображения?

Свальный грех в крови у человека. Без сатурналий, без Ивана Купалы прозябает внутри богиня любви. От природы способная щедро и радостно раздаривать, она принуждена отдавать поневоле – отдавать не тем, кому хотела бы, не то, не тогда и не в том количестве.

Налогоплательщица с порядковым номером – вот единственная приемлемая роль для женщины в современном обществе. Ей не пристало наслаждаться природным даром, царственно оделять поклонников и не беднеть от этого. Ей предписана экономность, страх лишений, терпеливое ожидание дойки. Что её – ей не принадлежит. И только в минуты разврата она овладевает собой настолько, что распоряжается по собственному вкусу сокровищами извечно запертой пещеры.

Жизнь уже не будет прежней, если поддашься искушению хотя бы разочек. Заразят чем-нибудь или шрамы оставят, а то и самооценку погубят нелестным комментарием. Но попробовать стоит.

Гости продолжали писать друг другу:

– Как помешать

– Чему ты собрался мешать

– Чем помешать чай чтобы не звенело

– Пальцем! Хватай когда я запою

Теперь они поменялись местами – он взмок в ванной, она похолодела в комнате.

– I was going to show you my underwear, – чуть наклонив голову, сообщила жертве хищница. – Touch the lace. Feel it.

Хозяйка номера протянула тонкую руку и ткнула пальцем в бантик на трусиках.

Словно нажала кнопку музыкального автомата:

– Love me tender, love me sweet.

Отпрянув от неожиданности, она обнаружила позади себя стоящего мужчину. Он приглашающим жестом протягивал кружку с травяным чаем и соблазнительно посасывал указательный палец правой руки.

Каааак же он обжёгся! Скольких усилий стоило не закричать и не отдёрнуть руку, а додавить нерастворённые белые крупицы на дне и вовремя сунуть в рот палец, чтобы и остудить его, и слизнуть зеленоватые капли, свидетельствующие о преступлении!

Увы, чай отставлен. Жертва, улыбаясь, кивает, но по сути отказывается – потом, потом.

А когда потом? Ведь надо же сейчас, надо срочно!

– Want some? – предложила подельница, заметив провал плана.

На её ладони лежала таблетка.

Придётся принять.

Раз современное цивилизованное общество запрещает поддаваться искушению, будучи в здравом уме и трезвой памяти…

Придётся принять.

Жертва запила чаем, где были растворены ещё две.

*

Злоумышленники открыли чемодан. Промашка.

Отодвинули мини-холодильник. Ничего.

Под кроватью, под матрасом, в шкафу, под ковром – пустые надежды.

Тягостное чувство в опустившихся руках. Опустившимся голосом ещё недавно такая ловкая и удачливая Вера пробормотала:

– Помоги мне натянуть юбку, да пойдём уже отсюда.

Витёк резко дёрнул ткань вниз и вышел первым.

Холмская смыла содержимое солонки в унитаз, стёрла отпечатки пальцев и печально последовала за ним.

Только на лестнице, блещущей огнями, они от души расхохотались.

Атмосфера дорогого отеля пьянила, мириады лампочек стремились вверх, подобно пузырькам бодрящего шампанского.

– Как мы сразу не догадались таблетку Анне просто вежливенько предложить? – удивлялся Лотуш. – Ведь она же голландка, с утра вместо кофе употребляет всякие штуковины.

В волнах его кудрей заблестела струйка первого седого волоса. Вере понравилось – гармонирует с обстановкой. Он и сам был подобен статуе, мог бы держать один из тех круглых фонарей на изгибе балюстрады.

Она вспоминала, как впервые узрела сие великолепие: зашла так, без повода, ведь мотыльку не нужны оправдания, когда он замечает в приоткрытой двери тёплое сияние ночного золота.

Теперь же она по-новому оценивала парадный фасад. Разлагала его на составные части, которые ничем не удивляли сами по себе.

Вот начищенные зеркала.

Вот вощёные деревянные панели.

Вот натёртые квадраты мрамора.

Вот Лотуш.

Обыкновенный Витя Лотуш, который много лет назад получил пышную кличку Витторио.