ощущала руки Стефано, который, судя по его взгляду, перепугался даже больше. Они держали ее крепко, но сам он был напуган не меньше.

Началось…

Его сын…

Он должен выполнить то, что задумал! Только бы Господь не забрал его Диану раньше, чем ребенок заберет проклятье с собой в могилу.

— Доктора Москатти!— Закричал он,— срочно! Роды начались!

Глава 56.2

Люди, которые занимались своими делами во дворе замка, услышав громкий голос герцога, тут же покидали свою работу и забегали в тревоге. Простой народ очень сложно организовать, если не дать задание каждому. Но спасибо Господу, что кого-то надоумил рассказать о случившемся Маурицио. Тот быстро оказался рядом с герцогской четой.

— И Реджину,— прошептала Диана, держась одной рукой за плечо мужа, а другой за живот. Боль отступила и пауза слегка расслабила герцогиню. Надо было подниматься наверх, но сердце так бешено стучало, а руки дрожали, что приближать событие стало страшно.

— Быстрее!— Сквозь зубы процедил герцог, и Маурицио поклонился, сел на коня и поскакал в город,— нам надо зайти в замок,— эти слова были адресованы Диане,— как ты себя чувствуешь?

— Все прошло. Может быть, мне показалось?

Хотелось бы в это верить и еще отсрочить тот самый страшный момент, но увы, Стефано в него не верил. В последний раз, когда доктор Москатти осматривал герцогиню, то сказал, что роды начнутся уже скоро.

— Не думаю, держись за меня и мы медленно пойдем в замок.

Диана держалась за него, под пристальные взгляды людей, стоявших во дворе замка. Герцог помог ей подняться к двери, и как только они вошли внутрь, послышался его голос:

— Марта! Леди Агнесса!

Девушка тут же выбежала, смотря удивленно на герцога. Она молчала, пытаясь понять, что происходит.

— Мне кажется, начались роды,— сказала Диана, чтобы долго не томить Агнессу в неведение,— Маурицио уже поехал за доктором и Реджиной.

— Может, еще пригласить повитуху?— Спросил Стефано, а сам лично пригласил бы всех врачевателей и повитух.

— Знаний доктора Москатти хватит,— утешила его Диана,— к тому же, со мной Марта, она уже принимала роды. Это обычное явление для женщин.

Диана уже не выглядела потерянной, пока сюда шла, боль совсем отпустила и память ее стерла. Или взыграл женский инстинкт.

Пока Агнесса побежала предупреждать Марту, герцог помог Диане добраться до своих покоев и уложил ее в постель. Ей предстояло справиться со всем одной, его здесь не будет. Но момент прощания стал каким-то болезненным.

Он рукой провел по ее волосам и губами коснулся ее губ. Точно так же хотелось это сделать после того, как все закончится. Хотелось, чтобы она жила!

— Пообещай мне, что не будешь сильно волноваться,— наконец Диана прервала поцелуй, чтобы сказать эти слова.

— Не могу, не обещаю,— он слегка улыбнулся, заглядывая в ее глаза,— я хочу, чтобы ты знала, чтобы не случилось, ты для меня - самый важный человек. Жизнь без тебя не представляет для меня радости,— Стефано взял ее ладонь и поднес к губам,— помни это всегда.

Она кивнула, грустно улыбнувшись. Они как будто прощались, но это неправильно:

— Давай будем радоваться скорому появлению нашего сына.

Сказав эти слова, Диана опять ощутила боль, которая отдала в спину и заставила закрыть глаза и стонать. Она схватилась за руку Стефано так сильно, что в тот момент он почувствовал всю боль, которую она испытала.

Дверь открылась и в покои влетели Марта и Агнесса, позади них стояли служанки с бадьей горячей воды:

— Все, Ваша Светлость,— деловым тоном произнесла Марта,— здесь должны остаться только женщины.

Пока она раздавала приказы служанкам, Стефано подчинился, хотя уходить не хотелось. Диана с трудом справлялась с болью, а он с трудом справлялся со своими страхами.

— Я буду внизу,— произнес герцог и встал с кровати,— схожу в часовню, буду просить у Господа легких родов. Буду молиться за тебя.

Он рукой провел по ее ладони и задержался на пальцах. Диане вдруг стало очень страшно. Пугало все: эта боль, сами роды, как она увидит ребенка. А увидит ли? Или умереть ей суждено раньше? Но свой страх она попыталась скрыть за улыбкой. И как только герцог вышел из покоев, она стиснула зубы и простонала. На ее лице тут же выступила испарина.

Стефано встретился с доктором Москатти и Реджиной на лестнице. Они быстрым шагом поднимались, а он так же быстро спускался. При виде герцога они поклонились и Реджина не стала задерживаться, она извинилась и побежала в покои Дианы.

А доктору пришлось остаться, потому что герцог суровым взглядом приказал стоять на месте. Приказ без слов был свойственным Стефано Висконти, его энергия подавляла и доктор занервничал. Он прекрасно знал, о чем герцог хочет сейчас сказать и не ошибся.

— Доктор Москатти, наши планы не изменились, все должно пройти гладко и прошу вас, без вашей сентиментальности. Ребенок должен умереть.

Плечи доктора совсем осунулись, он несколько раз кивнул и посмотрел на Его Светлость:

— Может быть, когда вы услышите плач, то все же передумаете? Это же ребенок…

— Нет!— Тут же сурово вставил герцог,— никакого плача быть не должно. Этот ребенок должен умереть, даже не глотнув воздуха. Идите! И только посмейте сделать иначе, вы будете вздернуты вместе со своей семьей на главной площади города.

Стефано стал спускаться дальше, но потом остановился и продолжил:

— Моя жена должна остаться жива, сделайте так, чтобы роды прошли легко для нее.

После этих слов герцог удалился, а доктор Москатти с тяжестью в сердце пошел в покои Ее Светлости. Надо было выключить эмоции и действовать как врач.

В покоях герцогини затемнили окно - закрыли плотными портьерами. На кровати висела толстая веревка, предназначенная для помощи роженицы. Эта была задумка Марты, многие женщины пользовались этим сооружением, чтобы облегчить мучения. Но пока Диана не обращала на нее внимание. Она