попала в опалу? Не беда. Наверняка если не в свите императрицы, то при дворе точно найдётся юная прелестная фрайнэ, которую род с радостью за тебя отдаст. Советник императора — разве ж плохая партия? Обречённый вечно прятаться от ока Заката? Но не ты ли сам упоминал, что вскоре для скрывающихся может всё перемениться? Да и, говоря по чести, скрывающийся фрайн высокого рода и скрывающийся простой аранн не одно и то же.

— То есть ты даже мысли не допускаешь, что я мог… пожелать чего-то другого, кроме тобой перечисленного?

Илзе обернулась к Блейк, пригляделась, не уверенная, что понимает, о чём он толкует.

— Чего пожелать? Заняться контрабандой полудрагоценных камней для незаконных артефактов? Сгинуть в подземельях змеиной богини ради призрачного ответа? Заполучить жрицу Трёхликой на своё ложе?

— Жрицу Трёхликой? На ложе? — Блейк тоже обернулся, посмотрел на Илзе так пристально, удивлённо, что внезапно она усомнилась в своих предположениях.

И в верности собственного языка.

И в разумности мыслей.

Блейк перевёл изумлённый взгляд с Илзе на постель за её спиной и снова на Илзе. Нахмурился, и в глазах появилось выражение досады.

— Ты что, подумала… — он неопределённо рукой махнул. — Подумала, будто Фрия здесь ночевала, в моей постели? Илзе, я же сказал, что мы только разговаривали и то недолго, а после она ушла. Да, ушла она недалеко, примерно до комнаты Реджа, где и осталась до утра, но это уже их личное дело.

И провожал Фрию Редж… а Илзе и значения этому нюансу не придала.

Остаётся только диву даваться, как мимолётные чувства ослепляют, оглушают и всякого чутья напрочь лишают. Враз перестаёшь видеть даже то, что перед самым носом лежит. Прав Блейк, не так уж разительно они, люди и нелюди, отличаются друг от друга. У каждого свой интерес и свой резон идти на поводу у собственных эмоций. Равно как и барахтаться после в растерянности, неловкости и острой досаде на себя самое.

— Что ж, раз тебе обо всём известно и ты всё понимаешь, принимаешь и осознаёшь, то не буду докучать тебе своими нравоучениями, — Илзе направилась к двери, на ходу набрасывая покрывало на волосы.

Зря она пришла. Следовало сообразить, что Блейк, опытный придворный, и без неё разберётся, что к чему.

Зря она вообще за ним бегает, словно мать за единственным драгоценным наследником. Он давно не наивный юнец, а ей вся эта суета и вовсе ни к чему.

— Илзе, подожди, — Блейк метнулся наперерез, припечатал ладонью дверь прежде, чем Илзе потянулась к дверной ручке. — Не уходи.

Глава 7

Илзе вопросительно глянула на Блейка, отпустила покрывало, позволяя лёгкой ткани соскользнуть обратно на плечи.

— Не уходить? Почему?

— Я хотел сказать тебе…

— Что сказать?

— Я рассчитывал на обстоятельства более благоприятствующие, располагающие, но… похоже, если дело и дальше так пойдёт, то я их никогда не дождусь.

Он взял её за руку, отвёл к кровати. По его приглашающему знаку Илзе опустилась на край и Блейк сел рядом, не выпуская её руки из своей. Внимательно посмотрел на её пальцы, обтянутые кружевом перчатки, помолчал чуть.

— Когда в прошлом году я делал тебе то предложение…

— Стать твоей содержанкой? — охотно напомнила Илзе.

— Да, оно самое, — Блейк даже немного смутился, чего Илзе за ним замечать не доводилось. — Я был не прав. Мне не следовало предлагать тебе ничего подобного. И когда ты рассказала об обычаях твоего народа, я… Буду честен, те твои слова прозвучали… неожиданно и непривычно.

Дикие, богомерзкие обычаи нелюдей редко когда честному человеку по нраву приходились. Нехитрую эту истину Илзе понимала распрекрасно и, рассказывая Блейку о традиции змеерожденных, не ждала, что он немедля согласится яд добровольно принять. Скорее хотелось увидеть ответную реакцию, убедиться, что всё его увлечение ею дальше ложа не простиралось.

И ведь не ошиблась.

Не приняла бы его жертвы, случись вдруг ему согласиться, но в том-то и дело, что тогда он промолчал.

— После твоего отъезда у меня было предостаточно времени на размышления. Как-то внезапно обнаружилось, что вроде бы всё и так, как прежде, идёт своим чередом… и между тем не совсем так.

Сколько времени они провели вместе?

Кажется, месяц, если считать со дня той поездки в город. Или меньше?

Меньше. На календаре стояло второе или третье число, когда дочь Астры и Стефана была публично признана своим венценосным отцом. А Ив объявился в последнюю декаду того же месяца, за несколько дней до франского зимнего праздника. И ещё месяц от свадьбы императорского советника до злополучной поездки, первую близость ознаменовавшей.

Месяц обоюдных взглядов украдкой, настойчивого внимания Блейка, обмена нелюбезностями и мелких стычек по поводу сколько-нибудь весомому и без.

И почти месяц взаимной страсти, регулярных её ночёвок в его покоях и демонстративного равнодушия на людях.

Много это в сумме или мало? Ничтожно короткий срок, мимолётно вспыхнувшие чувства и отсутствие стремления к большему. Разумеется, не весь второй месяц они провели, предаваясь исключительно плотским утехам. Были и беседы на отвлечённые темы, и ужины в его покоях, и его желание делиться с ней подробностями дворцовой жизни, и неловкие попытки позаботиться друг о друге. Наверное, и предложение стать его постоянной любовницей было этакой неумелой попыткой позаботиться на свой лад о приглянувшейся женщине. Она ни в чём не нуждалась бы, так он сказал тогда…

Словно Илзе и впрямь нуждалась. В Империи она жила нарочито скромно, без излишеств не потому, что у неё средств к существованию не было, но чтобы не выделяться, не привлекать лишнего внимания.

— И обручение с Лаверной я разорвал не потому, что фрайнэ потеряла поддержку влиятельного рода.

— Вот как?

— Рейни одни из немногих на севере, кто не был связан узами родства с Элиасами. В последние годы Элиасы всеми силами стремились охватить неподвластные им ветви. Так уж сложилось, что выбор пал на меня и Лаверну, которую сочли в достаточной мере подходящей для незаконного Рейни, — Блейк усмехнулся, и Илзе почудился вдруг привкус горечи в кривоватой этой усмешке. — Ни моему отцу, ни Элиасам не хотелось выставлять на продажу товар… лучшего качества, а