— Доно!

Толпа, словно огромная волна, надвигалась на них. Единственный глаз Масамунэ остро блестнул:

— Я их не пропущу!

И только горожане изготовились напасть, как случилось неожиданное.

* * *

— !

Есиасу глотнул воздуха, и мантра оборвалась.

Шшарп.

Острое лезвие с глухим звуком вошло в тело Есиасу. Он издал короткий стон, повернулся — только для того, чтобы увидеть кинжал, глубоко вонзившийся в его тело. А держал кинжал…

— А… а… а…

Косака Дандзе.

— Ты…

Есиасу, будто не веря глазам, взглянул на Косаку, а тот со скучным лицом выдернул кинжал. Есиасу повалился с платформы; одежды священника залила кровь.

— Аааа! Ааа!

Косака холодно смотрел на скорчившегося на полу Есиасу. Раненый протянул к генералу окровавленную руку:

— Зачем… зачем… ты!

Косака стряхнул руки Есиасу со своей щиколотки, и на губах его расцвела бледная усмешка:

— Никогда больше не доверяй так человеку из эры Сенгоку.

— !

— Тебе бы надо стать похитрее в следующей жизни!

Едва Есиасу добрался до татами, Косака вонзил кинжал в тыльную сторону его ладони.

— АААА!

С жутким воплем дух Есиасу, в попытке избежать агонии, рванулся было покинуть тело, но в этот момент… перед ним предстали двое яростных Королей Мудрости — Гозанзэ Мео и Дайтоку Мео. Силы, призванные в Кегаминэ, немедля обернулись против Есиасу, стоило ему прервать заклинание. Грозно взревел индийский буйвол, Гозанзэ оскалил зубы и всеми четырнадцатью руками вцепился в душу Есиасу.

П-пустиииии! Неееет!

Король Мудрости вершил жестокое возмездие: оторвал Есиасу руки и вспорол живот — хлынула кровь, кости трещали и ломались. В ужасе душа Есиасу выкрикнула:

БАТЮШКА!

Предсмертные вопли звенели в воздухе. Перед двумя Королями Мудрости душа Могами Есиасу, корчась в муках, растаяла, оставив лишь отзвуки смертельного ужаса. Будто смакуя эти остаточные чувства, Косака расплылся в улыбке:

«Упокойся с миром, Есиасу».

* * *

Нападавшие начали валиться на месте, будто марионетки с оборванными ниточками.

— Что это?

Датэ недоверчиво смотрели, как над людьми, атаковавшими Масамунэ и его войско, исчезает энергия лисиц: миг — и Дакинитэн хо Могами Есиасу пропало.

— Ч… что?

Люди неподвижно лежали на земле. Масамунэ и его люди ошарашенно таращились на происходящее. В мгновение ока цепь горожан рассыпалась.

Только сейчас Масамунэ заметил, что сзади подошел Юзуру.

— … Нарита-доно…

— Масамунэ-доно, заклятие Могами Есиасу полностью снято, — безмятежно проговорил он. — Коко больше не появятся, будьте спокойны.

— …

Настоящей радости не чувствовалось. Юзуру загадочно улыбался, но глазами его смотрел убийца, не знающий жалости. У Масамунэ аж мурашки по спине побежали.

* * *

Наоэ развернулся вокруг своей оси: аура Дакинитэн-хо исчезла и лисы потеряли силу.

«Есиасу что же, убит?»

— Наоэ!

Он оглянулся на голос и тут же заметил подобравшегося сзади скелета.

— !

Такая ударил силой, и воин отлетел. Наоэ изобразил ритуальный жест:

— БАЙ!

Воин исчез; здесь — последний. Глубоко вдохнув, Наоэ остановился. Успокоение земли в этой точке барьера они удачно завершили.

— Кагетора-сама…

— Точно… — Такая пытался восстановить дыхание, все еще сжимая меч Бисямонтэна. — Надо с этим закончить, Наоэ.

— Так точно.

Они стали спина к спине: Такая лицом к востоку, Наоэ — на запад:

— Адарса — жнана!

— Самата-жнана!

— Пратявексана-жнана!

— Критянустхана-жнана!

Они нарисовали в воздухе несколько больших символов из санскрита:

— Хара добо он боккэн сютан сирии.

Проговорив мантру Киссё Дзедохэн, Наоэ и Такая сложили ладони в молитве. Теперь все было сделано, как надо: барьер пал.

— Ну вот, — Такая расслабился. — Теперь, если и в Кегаминэ они справятся с кинрин но хо, то мы молодцы.

— Кагетора-сама, все указывает на то, что Могами Есиасу не выстоял против ритуалов в Кегаминэ.

— А? — обернулся Такая.

— Странно, что его убило заклятие, да? — проговорил Наоэ. — Он ведь дух… В любом случае Дакинитэн-хо больше не действует: кажется, в Кегаминэ выиграли битву заклинаний.

— Убит заклятием… Значит, душа Есиасу…

— Вероятно, душа ранена, но раны души не исцеляются очищением в ином мире. Она исчезает и теряет возможность оставаться в этом мире, а для оншо Ями Сенгоку это равнозначно смерти.

С этими словами Наоэ мазнул взглядом по правой руке Такаи и заметил, что бинт развязался и снова струится кровь. Он подошел и аккуратно поправил повязку:

— Надо воспользоваться случаем и добраться до Могами Есиаки, Кагетора-сама. Узнав о неудаче, он, вполне вероятно, развяжет войну. И если все это начнется в полном объеме, то будет то же, что и… нет, даже хуже… чем то, что мы наблюдали в Мацумото два месяца назад. Подобная война может разрушить Сэндай. Так примем же какие-нибудь меры прежде, чем это произойдет…

— Значит, идем мочить генерала?

— За всем этим стоит Есиаки, поэтому мы изгоним его.

Взгляд Такаи стал острым:

— Где он?

— В отеле или, возможно, в любимом ресторане Уэсимы… Нет, при таком положении дел он, скорее всего, уже в лагере.

— В лагере? И где он находится?

— Понятия не имею. Может, в каком-нибудь месте, где Дакинитэн-хо совершалось ранее… И вообще, было бы быстрее, если б Харуиэ провела ментальную разведку.

— Ладно. Тогда нам надо пока вернуться в Кегаминэ: Харуиэ должна быть уже там.

И они поспешно отправились обратно.

Со всех территорий онре собирались в Сэндае.

* * *

Войдя в храм, Могами Есиаки в оцепенении уставился на изломанную фигуру молодого человека, распластанную перед платформой гома. На татами стыла свежая кровь.

— Есиасу!

Он упал на колени. Косака Дандзе уже исчез из виду: заколов Есиасу, он торопливо покинул храм. Да только Есиаки ничего этого не знал.

— Ты… будь ты проклят, Датэ…

— Выслушайте, господин! — рядом появился воин и доложил: — Прибыл гонец от Асины-доно, и он говорит, что армия Асина не может направить силы в Сэндай.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Войска Такеды начали наступление из Кодукэ и Симоцукэ[24]! Асина вынужден защищаться и не может уйти из Айзу[25]!

— Что? Такеда?! — в гневе повысил голос Есиаки. — СЕЙЧАС?!

— Докладываю! — прибыл еще один посланник, — Такеда разбил наше воинство на границе Этиго и собирается пойти на Ямагату!

— Что?! Правда?!

— Войны Ямагаты в растерянности. Они ожидают ваших приказов, мой господин!

— Приказов? Но Кодзиро… Еси должна быть там!

Гонец вымученно сообщил:

— Есихимэ-сама была изгнана Уэсуги.

— Как? Как?! — с лица Есиаки сошли краски. — Еси? А что с тем мужчиной… Наоэ? А… а Кодзиро? Он невредим?

— Уэсуги, сдается, совершил побег; местонахождение же Кодзиро-доно неизвестно…

— Ах ты негодяй! — от удара Есиаки посланник отлетел. — Как могло… все это… когда битва в разгаре!

Он сжал кулаки.

— Проклятый Такеда… Проклятые Уэсуги!

— Доно! Что же в отношении Ямагаты?

— Хмм… Ямагату я пока сброшу со