Но – хватит. Пока хватит. Хватаю Катьку, под себя подминаю, так, что она только пискнуть и успела. Мне кажется, ей нравится чувствовать мою силу. Покоряться ей. Обхватила мою спину ногами, на ней штаны какие-то колкие, как спит в них? А потом лизнула плечо, слизывая кровь с царапин, от чего мне совсем крышу снесло. Одна мысль только – кровать ужасно старая. Не разбудить бы ребёнка скрипом. Я не переживу просто, если он проснётся сейчас, когда Катя подо мной вся, а колючие штаны преграда легко устранимая.

Утром она стояла за дверью. Младшая сестрёнка Расула. Я не знал даже, родная ли – в хитросплетениях этой семьи было не разобраться так просто, да и неинтересно мне было. Главное то, что поддержку он обещал, а она мне сейчас нужна.

– Приехал, – улыбнулась она, как ни в чем не бывало, хотя я уверен, что подслушивала. – Здесь же слишком узкая кровать, мы тебе на втором этаже постелили, там комната лучше.

Я немного удивился. Если бы не сестрёнкой Расула была, которую я ещё тонконогим подростком видел, нагрубил бы. Но полностью злость сдержать не удалось.

– Так почему вы не дали эту комнату моей женщине и моему сыну?

Девчонка полыхнула глазами и унеслась взметнув полами юбки. Я приоткрыл дверь и заглянул обратно в комнату. Спят. У Льва на щеке отпечатался уголок пушистого одеяльца, у Катьки лица не видно за копной растрепанных после ночи волос. Мои. И будут моими.

Коридор длинный и тёмный. Я бывал здесь и раньше, Расул, несмотря на всю свою странность имел достаточно приличный вес в криминальной среде. Я знал, куда идти. Через череду пристроев первого этажа до отдельного флигеля, где у него кабинет. У дверей сопит носом парень, видимо, охранник. При виде меня встрепенулся, заглянул в кабинет, затем кивнул мне.

– Рано встаёшь, – одобрительно крякнул Расул, – кофе будешь?

Я принял крошечную чашку, не сломать бы в руках, подошёл к окну. Там – мои люди. Проснулись тоже. Саша выгнал их на бетонный двор и заставил разминаться. Шесть человек. Много это или мало? Если вспомнить сколько людей за мной шло ещё несколько недель назад – мало. Чертовски мало. Но ещё недавно я лежал один в машине, истекая кровью, один совсем, даже сына отдал. Если так подумать – то много.

– Не армия, – сказал Расул.

– Армия, – скорее из вредности ответил я. Из желания делать наоборот.

Потому что никому не мог верить. Уж явно не после того, как меня предал мой же начальник безопасности, мой друг, с которым когда-то кровь проливали, почти брат.

– Я дам тебе людей, – сказал из-за спины Расул.

– Я и так доверил тебе самое дорогое, – возразил я. – Я не буду воевать открыто. Я взрослее стал. Умнее. На мне теперь ответственность.

– Как знаешь, – кивнул Расул.

Я смотрел на двор. Кофе уже закончился. Ребята отжимаются, с неба моросит дождь, хлещет прямо по их голым плечам. Думаю о том, что уехать нужно. Что Катя не захочет отпускать. Что вообще приезжать не стоило – лишний риск. Что у Льва зуб…полумать только – зуб. Настоящий. Я сам видел, фонариком в рот светил, а Лев морщился и ругался.

– Девчонка твоя, – сказал я. – Черноглазая. Крутится возле моих.

– Бабы, – развёл руками он. – Что с них взять? Хлопот много, да и вреда особого нет.

Я мог бы поспорить, пример у меня был – жена. Когда я о ней думал, о том, что она ложилась под него, мечтала, чтобы я умер, ревности нет. Даже злости теперь, после того, как Катю встретил, не очень много. Но желание восстановить справедливость велико. А ещё понимание того, что просто так в покое уже не оставят. Либо я их, либо они меня. Иного варианта нет.

– Смотри за моими, – снова сказал я. – Цена велика.

На стол одна за другой падали пачки денег. Господи, благослови деньги! Сейчас, я как никогда был рад, что они есть. Ими я покупал людей, оружие, жизнь своему сыну.

Лев не спал остаток ночи, позволив мне урвать только час с Катей. Зато сейчас – досыпал. И Катька с ним спала. Волосы рыжеватые по подушке, в одеяло закопалась почти целиком – холодно. Когда Лев проснулся, я его подхватил, сам развёл смесь, вынес на улицу, благо дождь кончился. Не на передний двор, подальше от глаз. От любых, даже своих людей. Лев гулил, я думал о няне. О том, что вот так будет гулять воскресным утром. И мне не страшно будет – мир снова безопасен для моего сына. А у меня – Катя.

В комнату мы зашли тихо, и Лев вполне мирно настроен, но Катька проснулась сразу. Глаза распахнула сонные, молча на меня минуту смотрела, словно оценивая.

– Снова уедешь, – констатировала она. – И меня не возьмёшь.

– Не возьму, – согласился я. – Опасно там, Катька.

– Везде опасно. А тут ещё и паршиво.

Я её поцеловать хотел, а она все уклонялась. От этого на душе как-то горько. Так нельзя прощаться. Ловлю её в охапку, целую крепко-крепко – вот, как мужиков провожать надо. Сдаётся, приоткрывает губы. Солёные – ревёт опять.

– Я скоро тебя заберу, – обещаю я.

И сам в это верю.

– Да, – почти равнодушно отвечает Катя. – Всё нормально.

Ухожу. На пороге дома медлю. Затем возвращаюсь. Не в нашу комнату. Иду на бабскую половину – тут живут те, кого Расул ещё замуж повыдавать не успел. От томной старшей девицы, до пятилетней беззубой малышки. Дочери, племянницы. Наверняка и жена здесь есть, а то и жены, поди Расула пойми.

– Эй, – зову я, так как все её могу вспомнить имени. Но девушка сразу понимает, что я о ней. Улыбается, вскакивает на ноги, из комнаты навстречу мне выбегает. Ждёт, смотрит. А я…неловко могло бы быть, но если честно, плевать. – Катю не трожь, сына моего тоже. Близко не подходи.

Бабам доверия нет. Говорю жёстко, чтобы точно дошло. Девчонка мрачнеет, но тоже плевать. Мне скорее нужно свои дела делать.

Красавица следила за мной. Я больше чем уверена в этом, хотя и начала подозревать себя в том, что у меня просто паранойя. Дошло до того, что я боялась выходить из комнаты. Комната мне конечно, знатно надоела, но она хотя бы привычная и отдельная. Но моему зубастому ребёнку был необходим воздух, я сдавалась, одевала его потеплее и выносила на холодную улицу, подальше от чужих взглядов.