задержанный честно признался, что он местный смотритель музея и все зовут его Бородой.

– Бородой, говоришь, зовут, усмехнулся царь. – Прекрасно! Ну, просто замечательно, и, ухватив двумя пальцами кусочек сырокопченой колбаски, он не спеша отправил его в рот. – Значит, решил поиздеваться надо мной, да? Сегодня все, как я погляжу, решили надо мной поиздеваться. После чего, вытерев рот бумажной салфеткой, его величество приказал:

– Эй, как там тебя, кинокамера, ну-ка выключи на минутку свою штуковину.

– А чё я сделал, чё я сделал-то? – жалобно заканючил режиссер. Царь же, оставив без внимания все эти режиссерские всхлипы и причитания, обратился непосредственно к Бороде:

– Придется, милый друг,… тебя, того… – расстрелять. Горох достал из плетеной корзинки с фруктами большое спелое яблоко и смачно надкусил его.

– Ты уж не обессудь, ни чего личного. Сам знаешь, – на войне – как на войне. Факс чуть камеру свою не уронил на радостях от того, что на этот раз это не он разозлил царя. После чего принялся усиленно соображать – с какого ракурса ему лучше всего запечатлеть сцену расстрела.

Борода же принялся орать, что ничего такого он не сделал, ну опоздал немного на работу с обеда. Всего на пару часиков… – Не такое уж это преступление, чтобы за него сразу расстреливать.

– Под дурака косит, определил Гран-Градус, смачно сморкаясь в носовой платок. – Я это сразу понял, и кликуху он себе идиотскую придумал. «Борода!», ну что это за погоняло? Одно посмешище.

– Ну, что же, решил царь, – сейчас одним посмешищем на свете станет меньше. Эй, ребята, тащите-ка сюда топор.

– Какой еще топор, встрепенулся Борода, – зачем нам топор? Нам топор не нужен…

– А ты, что думаешь, собака, что я на тебя патроны стану тратить?

– Не надо топор, заскулил абориген, – что угодно только не топор. Я… я скажу все… – Все, что хотите.

– А, а… – сразу поумнел, обрадовался царь. – То-то, топор – он, брат, того… – Кого хочешь излечит. Итак, отвечай, – сколько в замке солдат, пушек и боеприпасов? Или опять не знаешь?

– Знаю, знаю, успокаивающе закивал головой Борода. – А, простите, Вы какой сейчас замок имеете в виду?

– Вот дурень – то, изумился царь. – Я имею в виду тот замок, в который ты только что так вероломно пытался пролезть.

– Ах, Вы этот замок имеете в виду, обрадовался Борода, – а я то думал… -Так там нет, сейчас, ни кого… – И пушек нет, и боеприпасов… тоже нет.

– Что ты плетешь, а ворота кто закрыл?

– Я, честно признался Борода, потупив взор.

– Ты?

– Я.

– Врешь, собака

– А вот и не вру, у меня и ключ есть, вот он, радостно заметил Борода, одновременно с этим доставая из кармана большой ключ от замковых ворот.

– Так, ты что, хочешь сказать что, один такую крепость охраняешь?

– Один, вздохнул Борода, – а жалование – кот наплакал.

– Какой еще кккот? – встрепенулся режиссер. – Не тттот ли кот, что ггговорить умеет?

– Нам сейчас не до котов, резко оборвал режиссера царь, вставая из-за стола, то бишь барабана. – Ну, пойдем, ласково сказал он Бороде, – поглядим, что там у тебя внутри делается.

– Без билетов не положено, заартачился неожиданно бородач. – У нас вход платный.

Взятки и подкупы на войне были обычным делом, поэтому Горох не стал особо упираться, и велел Гран-Градусу выплатить Бороде соответствующую сумму.

– Да, за что ему платить, возмутился рачительный Гран-Градус. – Коли мы и так можем войти…

– В стоимость билета входит экскурсия по замку и обед, невозмутимо пояснил бородач. – Детям – скидка.

– Ну, и ну, продолжал ворчать Гран – Градус, – первый раз вижу, чтобы на взятку скидки были. Как бы там ни было, но он все же выплатил аборигену требуемую сумму. При этом Гран-Градус, не удержался, и купил Маргадону, Яшке и Кере, как самым низкорослым, детские билеты.

Глава 7. Знакомство с замком.

2.7.1.

Но только было Борода открыл, своим большим ключом, ворота замка, как возникла новая проблема. Ни кто из завоевателей не решался первым войти внутрь замка, опасаясь засады или еще какого-нибудь подвоха со стороны местных жителей. Крайним, как всегда, оказался Керя, которого солдаты, вспомнив, что он является официальным парламентером, стали потихоньку подталкивать ко входу в замок. «Дескать, ты начал все это дело, тебе и доводить его до конца». Бедный Керя упирался, как мог, но сила в тот день явно была не на его стороне. И неизвестно чем бы все это закончилось, но тут, неожиданно для всех в дело вмешался старый барон. Шампиньон, надобно сказать, любил покрасоваться на публике, особенно когда это ему ни чего не стоило. К тому же он надеялся, что режиссер обязательно запечетлит этот важный момент на кинопленку.

– Оставьте пацана в покое, рявкнул барон во все свое баронье горло. – Я пойду, вместо него.

Эффект получился просто ошеломляющим, клоуны застыли в изумлении выпучив глаза. Такого поворота событий они ни как не ожидали.

– Браво, господин барон, браво, опомнившись и словно боясь, как бы старый барон не передумал, дружно зааплодировали клоуны. В ответ на это Шампиньон театрально принялся раскланиваться. Только вот Факс и не думал включать свою кинокамеру.

– А ты чего стоишь и не работаешь, спросил тогда у него напрямик Шампиньон. – Опять камера, что ли сломалась?

– С камерой все в порядке, пояснил режиссер, – света маловато.

– Предупреждать надо, процедил сквозь зубы раздосадованный барон. После чего, громко высморкавшись, Шампиньон добавил:

– Если через десять минут я не выйду, – рубите этого аборигена в капусту вместе со всей его бородой. Немного подумав, Шампиньон добавил:

– И этого кинокамерника заодно порубите, от него все равно толку ни какого. После чего скрылся за воротами замка.

– Папа, постой, я с тобой, спохватился тут Батон, и побежал вслед за отцом.

2.7.2.

Прошли долгих десять минут, в течение которых от баронов не было ни каких вестей. Завоеватели все это время заметно нервничали, грозно посматривая при этом на Бороду и режиссера. Режиссер внешне оставался спокоен, делая вид, что не замечает этих грозных взглядов, и только поглядывал время от времени на небо, не появилось ли там долгожданное солнце. Борода же, в отличие от режиссера, был куда менее спокоен, и все силился вспомнить – были ли на руке у барона часы или нет. Наконец, из замка вышел, весь взмокший и бледный как молоко, Батон и молчаливым жестом пригласил всех входить.

– А отец твой где? – обеспокоенно спросил Гран-Градус.

– Он уже там, в подземелье, вас дожидается. Идемте же скорей.

2.7.3.

Такой двусмысленный ответ слегка