В больницу в Варне он попал из-за небольшого удара. Домой уже не вернулся.

– Дедушка умер в прошлом году, от тоски. От тоски по Мишо. – Расчувствовавшись, внучка Веселина начинает заикаться. И плачет.

Мишо тоже не в состоянии осознать смерть Димитра своей медвежьей головой. Он, наверное, знает только, что был человек, долго был – то как пинок, то как конфета, то как хлеб – и вдруг этот человек исчез.

Случается, что тот человек возвращается к нему в виде запаха или вкуса. Тогда Мишо на некоторое время теряет самообладание. Но это не мешает ему делать отличные успехи на пути к свободе.

У него правильный медвежий рацион. Он научился впадать в спячку, может даже сам выкопать себе яму. Пеньки гнилых зубов, мешавших ему пережевывать твердые куски мяса, вырвал профессиональный дантист, а от кольца давно остались только шрамы.

С приходом весны Мишо пробуждается от спячки и идет к Светле. Ходит вокруг нее как стеснительный подросток. То подойдет, то снова отдалится. Рычит, трется об дерево, снова подходит. Светла терпеливо наблюдает за этим спектаклем.

И вот наконец они приближаются друг к другу.

Попытка продолжения рода длится недолго. Когда дело сделано, Светла на несколько дней погружается в блаженство. Только через месяц эти двое понимают: что-то пошло не так. Тогда и Светла, и Мишо начинают танцевать, каждый в своем уголке парка танцующих медведей в Белице, парка точь-в-точь как из туристического буклета.

Часть вторая I. Любовь

Хлеба у нее всегда было вдоволь. Самый лучший алкоголь. Клубника. Шоколад. Батончики. Да кабы я мог, я бы ее на спине носил. Так что если ты говоришь, что я ее бил, что ей со мной плохо было, то ты лжешь. Приближается МакРеволюция

– Бородатый долго не протянет, – говорят люди от Гуантанамо до Пинар-дель-Рио.

– Он уже умер, просто они сказать боятся. Чтобы народ с ума не сошел от скорби, – ухмыляется Альфонсо, таксист из Гаваны.

В смерти Фиделя он уверен: свояк знакомого работает санитаром в правительственной больнице и якобы видел Фиделя своими глазами. Кастро, по мнению свояка, умирал.

– Там, наверху, уже вовсю обсуждают, кто его заменит и какой у нас будет новый режим, – говорит Альфонсо. – Потому что коммунизм себя не оправдал, это ясно. Но капитализм нам тоже не могут сразу устроить, ведь это как тому, кто давно не ел, выдать пять гамбургеров сразу. Желудок не выдержит. Словом, нашим политикам нужно подготовиться к переменам.

– Как подготовиться?

– Да как всегда в таких случаях. Убедиться, что у них останутся какие-то привилегии. Что никто не отберет у них имущество. Что их люди смогут заниматься бизнесом. Когда они там между собой договорятся, тут у нас начнутся перемены. Как в Польше, как в ГДР, как в Румынии.

– Какие политики? Рауль Кастро?

– Нееет, – кривится Альфонсо. – Все уже происходит без его ведома. Мышление братьев Кастро не менялось со времен холодной войны. Договариваются те, чьих фамилий не знаем ни ты, ни я. Так ведь всегда бывает, уж ты-то должен знать. – И Альфонсо смотрит на меня с упреком, как смотрят на того, кто совершенно не знает жизни: мало того что вопреки словам свояка не верю в смерть Кастро, так еще и не знаю, как меняют режимы.

Однако Мария, хозяйка маленького ларька с яйцами в центре Гаваны, придерживается другого мнения:

– Фидель жив. Но я не понимаю, что вокруг него происходит. В нем искусственно поддерживают жизнь. А решения действительно принимаются уже без него.

Мария знает шофера, везшего Кастро в больницу.

– Они вкладывают ему в руку авторучку, чтобы он что-то подписал, но водит рукой Рауль, – говорит она с непоколебимой уверенностью.

– Все это вздор, – злится Мирургия, настоящая коммунистка.

Ее муж – сотрудник одного из министерств, поэтому у него, как утверждает Мирургия, есть доступ к самой свежей, самой точной информации.

– Фиделю Кастро с каждым днем все лучше, а его враги еще увидят, сколько хорошего он сделает для Кубы, – восклицает она, а ее подбородок трясется от возмущения, что кто-то осмеливается думать иначе.

Сколько людей, столько мнений. Столько более или менее выдуманных знакомых, у каждого из которых есть доступ к информации “с самого верха”. И столько домыслов, что станет с Кубой, когда старший из братьев Кастро наконец умрет.

Щетки вместо поворотников

В 2006 году у Фиделя диагностировали обширное внутреннее кровотечение, и весь мир ждал, что вот-вот прогремит известие о его смерти. Нам с Альбертом Завадой, в ту пору фоторепортером Gazeta Wyborcza, хотелось увидеть, как отреагируют кубинцы на это известие. Мы прилетели на остров, в туристический городок Варадеро, где на райских пляжах загорают толпы туристов со всего мира, и взяли напрокат машину, самую дешевую из имевшихся в наличии – Peugeot 206.

Пускай машина дешевая, зато ее красные номера превратили нас в сверхлюдей.

Во-первых, аренда машины на десять дней стоит столько же, сколько сотрудник дорожной инспекции зарабатывает за два года (по крайней мере официально). Во-вторых, с красными номерами по Кубе ездят в основном туристы, а немалая часть кубинцев живет благодаря их деньгам. Видимо, поэтому полицейский задержал нас всего однажды. Мы нагло уткнулись в него, выехав на встречку. Он отдал нам честь и вежливо попросил больше так не делать.

В-третьих, машина на Кубе – на вес золота. Автобусы ездят редко, нерегулярно и часто ломаются. Когда перегорают лампочки в поворотниках, водители приделывают щетки с привязанной к ним веревкой и на поворотах тянут за веревку то с левой, то с правой стороны. Если, конечно, могут позволить себе щетки. Каждый, кому нужно куда-то ехать, ловит попутку. Для автостопщиков построили даже специальные навесы, так называемые пункты альтернативного транспорта. Сотрудник в униформе останавливает машины и распределяет места. Ждать можно часами. Поэтому в нашу машину садились все, кто мог. За восемь дней с нами ехали:

25 работников сельского хозяйства,

6 полицейских в форме и один в штатском,

4 инженера,

8 медсестер и 2 врача – все в белых халатах,

1 священник, ассистент местного епископа,

6 солдат,

12 детей – в школу или из школы,

3 беременных женщины и 4 женщины с ребенком на руках, 12 пенсионеров и многие другие.

Всего – больше ста человек.

Настоящая коммунистка: Буш хочет нас убить

Мы едем по дороге из Сантьяго-де-Куба в горы Сьерра-Маэстра, где готовился к революции Фидель. Отсюда он вместе со своими партизанами двинулся на Гавану, которую в 1959 году взял штурмом, вынудив бежать проамериканского президента Фульхенсио Батисту.