Развернулся и пошел на покой в двор княжий. Да ночкой долго заснуть не мог, все пред очами Святослава плясала. Ох как славно выплясывала, как солнышко искрилась весеннее. А смеялась как? Он все заснуть пытается, да смех девичий звонкий в ушах стоит. Ярослав еще долго ворочался на подстилке, под утро только и уснул.

***

А утром его сам князь разбудил.

– Вставай, десятник мой, разговор есть.

Вышли они на воздух свежий утренний, когда роса еще на траве была.

– Ты все дела ратного у меня просил. Не передумал еще за юбками бабскими?

Ярослав хмуро посмотрел на князя да обиженно.

– Да шучу я, дружинник мой. Знаю, что только о том и думаешь. Тогда слушай внимательно, что скажу. Когда Вересень закончится, возьмешь три десятка воинов удалых да смекалистых. Выедешь незаметно из Киева, чтоб никто не прознал. Направишься на Волгу-матушку с воинами. Там осядешь да с племенами местными подружишься. Особенно с вятичами. А коли дружить не захотят, силой принуди. Так и посиди там до весны, разузнай и про местность, и про племена кочующие, да про хазар, что рядом будут. Да только носа им не показывай. Тихо сиди. А по весне я с главной дружиною нагряну. Хазар бить станем! Они своими набегами на наши земли перед всем светом Русь на смех поднимают. Византия вон цены на товары подняла, слабость нашу почуяла. Вот и хочу усмирить хазар, да так, чтобы на всю жизнь запомнили! А с Византией мы потом тоже потолкуем да обратно свое потребуем. Справишься с задачей, десятник?

– Справлюсь, князь. Из твоих толков понял, что хочешь ты племена соседние на свою сторону привлечь, чтобы они нам не мешали, когда хазар погоним.

– Все правильно уразумел. И коли хорошо подружишься, то чтоб не только не мешали, но и воев дали своих.

– Постараюсь, князь, все сделаю, – и загорелись глаза молодецкие огнем Перуновым. Вот оно, наконец, дело настоящее!

– Может, хочешь знать, почему тебя посылаю, десятник, а не воев, более опытных в делах таких? – спросил князь.

– Потому что доверяешь силе моей молодецкой да смекалке, – гордо ответил Ярослав.

– Да не только поэтому, десятник. С племенами договариваться да на свою сторону переманивать хитрость да ум нужны. Вот и решил я проверить тебя и в этом сложном деле. В том, что воин ты славный, я не сомневаюсь. А сможешь ли еще толки государственные вести, вот что проверить хочу!

Призадумался немного Ярослав. Мечом-то он славно машет. А толк вести ему впервой будет. Но не смутился молодец.

– Ты, князь, верный выбор сделал. И толки поведу, и дружбу установлю, и воины тебе будут из племен соседних.

– Вот и посмотрим по весне. Коли справишься да хазар славно побьешь, станешь одним из моих помощников. А там и до сотника недалеко.

Засиял Ярослав от таких речей. Хорошо стало на сердце. Вон какие виды на него князь имеет! О таком и мечтать не смел, чтобы сотником стать. Князь же по плечу его хлопнул да напомнил, чтобы никто об их разговоре не ведал да не прознал, куда вои направятся. Ярослав обещался все в тайне схоронить да князя не подвести.

Другам же своим да воинам, коих на задание выбрал, сказал лишь, чтобы приготовились на дело ратное да с близкими попрощались, чай, надолго уйдут по первому же слову десятника. А на расспросы, куда пойдут, ничего не сказал, даже Радомиру с Мстиславом. Слово князю держал.

– Как это уйдут скоро? Куда? – взволнованно спросила Святослава подругу свою Милу, сидя с ней в горнице терема.

– Да не сказал мне то Радомир, только просил ему обещаться, чтобы ждала. Мол, как вернется, сразу в женки возьмет. Вот и просил, чтобы я для него сбереглась.

– Странно все это, – нахмурилась Святослава. – В женки зовет, да куда уходит, не говорит. Как-то нечестно по отношению к невесте своей. А сколько ждать, сказывал?

– Может, год, а может, два, – всхлипнула Мила и разрыдалась. – Мне уже тогда шестнадцать годков будет, и все буду не замужем! А вдруг не вернется? Так я два года в девках просижу ожидаючи!

– Да не плачь ты, Мила, вернется он. Если бы что-то опасное было, не просил бы обещаться. Отпустил бы, чтоб могла замуж пойти, – утешала подругу Святослава, да у самой на сердце тяжело было. Ведь Ярослав тоже пойдет, он же главный среди воев своих.

Уже две седьмицы, как его не видела. Стосковалась вся. И по глазам его волчьим, и по взгляду холодному, кой до костей пронимал. Но ведь не была же влюблена в него? Да, видно, умудрился новгородец зацепить сердце девичье когтями своими хищными. Все время молодца вспоминала, сидя в горнице да вышивая. Вот и сейчас, как узнала от подруги, что уйдут они скоро из Киева, так и захотелось напоследок глаза его серые увидеть, глубокие, как вода в реке.

– Говоришь, еще два денька они будут в Киеве?

– Да, только два денька. А я и намиловаться-то толком не успела, – опять всхлипнула Мила.

– А где сегодня собираетесь?

– На поляне Красной в лесу. Там сегодня все киевские девицы да молодцы будут. Через костер прыгать станем, как на Купалу. А ты тоже пойти хочешь? – вдруг спросила Мила подругу, плакать перестав.

– Я? – удивилась Святослава поддельно. – Нет, конечно! Просто спрашиваю, где последние деньки Вересня догуливать станете.

Не захотела она подруге признаться, что придет. Вдруг Мила Радомиру проболтается, а тот Ярославу скажет. А новгородец возьмет да не появится, чтобы отомстить за первый день гуляний. Она ему тогда так старательно настроение подпортила, что он все праздники носа к ней не показывал, видно, сильно разозлился.

Проводив Милу до ворот, Святослава бросилась обратно в горницу платье лучшее в сундуках искать. Не знала, почему так делала. Ведь не мил ей был новгородец смелый. Так зачем хотела пойти на Красную поляну?

– Не хочу так прощаться, хочу по-доброму, чтобы помнил меня да зла не таил, коль обидела его нечаянно, – уговаривала сама себя Святослава. Решила, что просто придет проститься да честь отдать последнюю спасителю своему. Чай, не чужие друг другу стали с того дня в лесу. А как покинет Киев новгородец, так и забудет она про него сразу, батюшку станет любимого дожидаться. Ей много есть чем заняться. Весь терем надо в порядок привести перед прибытием главы семейства. А даже если и вспомнит дочь купеческая про Ярослава, так со смехом, ведь когда это было, чай, давно уже.

Выбрала Святослава платье красное, золотом расшитое. Знала, что очень хороша в нем будет. Стала косы заплетать тугие да подпевать себе под нос. Тут в горницу кто-то постучался. Святослава дверь отперла, а на пороге Степан стоит. Как увидел хозяйку свою в платье нарядном, так и замер, красоте Лады своей поражаясь. Платье цвета темно-вишневого оттеняло ее кожу нежную персиковую да губки алые. А пояс широкий талию узкую да бедра точеные подчеркивал. Злато же на платье сливалось с волосами единым блеском, что придавало всей девице солнечное сияние.